Истребитель гадов
Во времена незапамятные один из первых на земле людей попросил бога помочь ему в каком-то деле. Исполнив просьбу, бог вручил ему туго завязанный мешок с разными гадами и повелел выбросить куда угодно: в огонь, воду, пропасть или затащить на высокую скалу. Но остерег заглядывать в мешок: "Иначе не миновать тебе, смертный, беды!"
Любопытный человек пренебрег запретом всевышнего, развязал мешок — и всякая гадость расползлась по лику земли. Разгневанный господь отхлестал ослушника по заду раскаленным прутом, превратил в аиста-черногуза и повелел истреблять всех ползучих и поскакучих гадов. С тех пор зад у аистов черный, словно обожженный, а нос — красный от стыда.
Говорят также, будто осенью аисты перелетают зимовать в райские земли. Там они купаются в волшебном Человечьем озере — и превращаются в людей, а по весне, искупавшись в другом озере, Птичьем, возвращаются назад. В этом долгом путешествии туда и обратно они несут на своих спинах ласточек и трясогузок.
Аисты исконно селятся рядом с человеческим жильем, и еще в древности были подмечены в их поведении некоторые человеческие черты. Например, у аистов, как и у людей, по пять пальцев, птицы тоже плачут слезами. Они справляют свадьбы, собравшись вместе; привязаны к своим детям. Если самец погибает, самка тоже уходит из жизни. Она может пойти на смерть даже из-за ревности. Тогда по решению общего суда - своеобразного аистиного вече - неверного супруга тут же убивают клювом, причем он даже не сопротивляется.
Аисты, согласно молве, приносят людям детей, разгоняют грозовые тучи, предвещают счастливое замужество, избавляют от прострелов в спине и лихорадки. Разорить гнездо аиста, а тем более убить птицу - значит накликать на себя беду неминучую: смерть близких, слепоту, глухоту. Изба такого нечестивца обязательно сгорит, ибо аисты умеют "приворожить" молнию или принесут в клюве горящие головни. Убитый аист плачет три, девять, десять, сорок дней, и все это время будут лить нескончаемые ливни, опустошая посевы. Чтобы их прекратить, в древности такого убитого аиста хоронили в гробике, подобном человеческому.