1804 год: Отступление тлинкитов и убийство детей

Отражение приступа не облегчило положения тлинкитов. Осада крепости снята не была, а бомбардировка ее Ю.Ф. Лисянским из корабельных орудий произвела на индейцев сильное впечатление, и они вновь заявили о своем желании заключить мир и даже прислали одного аманата. Тогда же договорились и о присылке остальных заложников. Переговоры продолжались до 6 октября, когда наконец было достигнуто соглашение об оставлении тлинкитами крепости. 7 октября в Крепости Молодого Деревца не было видно никакого движения. Видя это и «заметив, что повсюду насело великое множество ворон», Ю.Ф. Лисянский послал на берег толмача. По возвращении тот сообщил, что крепость пуста и в ней остались только две старухи и мальчик. Тлинкиты ушли лесом, бросив на берегу более двадцати батов. Они не решились воспользоваться ими, боясь русских пушек.

Участники сражения 1804 г.: русский промышленный. Экспозиция музея Ситкинского национального исторического парка

8 октября Ю.Ф. Лисянский и А.А. Баранов вошли наконец за стены индейского форта. Тут они обнаружили около сотни русских ядер, три чугунных фальконета, несколько брошенных старых ружей, а также «несколько порожних сундуков и до 50 медвежьих кож». В добычу победителям досталось и около трех десятков индейских каноэ. Около крепости было найдено до тридцати мертвых тел; между барабор валялись зарезанные собаки; из живых там были только две старухи и один мальчик. Тут же находились тела четверых-пятерых заколотых детей - это были мальчики, один семи-девяти лет, а трое примерно лет четырех. Тлинкиты опасались, что лай собак выдаст путь их тайного бегства, но причина убийства детей так и осталась неясной.

Обычно при упоминании этого факта говорится, что их убили для того, чтобы они своим плачем, как собаки лаем, не навели на след беглецов погоню. В индейских сказаниях упоминания этого факта довольно смутны. В записи повествования Алекса Эндрюса с этим событием можно связать лишь эпизод, объясняющий происхождение имени одного из его предков: «Когда они [тлинкиты] уходили вдоль Индиен-Ривер, они уносили своих детей вдоль Индиен-Ривер, они покинули крепость в ночи. Когда они уходили, ребенок заплакал <...> он сказал, когда ребенок заплакал: «Убейте его! Они могут найти нас по его голосу!» Таково происхождение имени Тлсагуха. Он плачет». При этом вовсе не утверждается, что какой-либо ребенок действительно был тогда убит. Марк Джейкобе придерживается иного взгляда: «Перед уходом они решили, что самые старые и самые маленькие не перенесут путешествия, так что проще всего будет сразу убить их и избавиться от обузы». Это даже вызвало, по его словам, долгую вражду между киксади и кагвантанами - отцы детей и родственники их по мужской линии не могли простить этих убийств. Согласно другому предположению, это были дети отцов-киксади и, таким образом, вообще принадлежали к кланам своих матерей - кагвантанов или чуканеди. Но в любом случае версия убийства весьма уязвима. В крепости, вероятнее всего, находились отнюдь не одни киксади, но и члены других кланов, в том числе и кагвантанов, чье враждебное отношение к русским отмечалось еще в 1801 г. Они не могли не вмешаться в дело, касающееся жизни их детей.

Участники сражения 1804 г.: русский матрос. Экспозиция музея Ситкинского нацио¬нального исторического парка

Другие сказители прямо отрицают факт убийства. Херб Хоуп сообщает о гибели определенного числа детей и младенцев, но относит это к последствиям обстрела форта русской артиллерией. Эндрю Джонсон описывает гибель детей совершенно иначе: «По пути через остров много детей заболело. Они были очень больны... не было надежды на их выздоровление. И ни в каком случае нельзя было нести их мертвые тела через остров Баранова. Народ тлинкитов любит своих детей, он будет сражаться за них до конца, даже голодать, чтобы дети могли есть. Но это был безнадежный случай. Когда дети заболели, они были вынуждены оставить их прежде, чем они умерли. Иные говорят, что мы были так жестоки, что убили своих детей. Это не так».

В данном вопросе, пожалуй, не следует безоговорочно принимать на веру сведения той или иной из противоречащих друг другу легенд. Сам факт подобных противоречий говорит о сомнительной достоверности этого эпизода - ведь убийство собственных детей должно было навсегда и отчетливо запечатлеться в памяти всего рода.

Кроме того, подобная версия не объясняет еще некоторых фактов, на которые обычно не обращают внимания. Убиты были одни мальчики, их было всего четверо, все они находились уже в том возрасте, когда можно было не опасаться их внезапного громкого плача. Вряд ли то были самые младшие из всех детей в столь обширном (более тысячи человек) селении. Кроме того, один мальчик остался живым вместе со старухами. А.В. Гринев предполагает, что то были дети рабов, но и это не объясняет причин их гибели. Быть может, здесь имело место жертвоприношение с целью обеспечить помощь потусторонних сил при отступлении. Не исключено, что это были маленькие креолы и кадьякцы, захваченные при разгроме Михайловской крепости и с тех пор жившие на положении рабов, - именно на них в первую очередь могли сорвать зло разъяренные потерями тлинкиты (будь они сыновьями индеанок, живших с русскими, они считались бы тлинкитами, членами родов их матерей, а не безродными чужаками).

Старухи, видимо, действительно были оставлены в крепости по причине их немощи. Им, «согласно с их желанием», была дана лодка, на которой они и отправились «искать своих единоплеменников».

Место расположения крепости Шиски-Ну и памятный тотемный столб.
Фото автора, 2010 г.

Крепость была отдана на разграбление алеутам, а затем сожжена. Более мощная артиллерия «Невы» и нехватка боеприпасов у тлинкитов сделали свое дело. Им пришлось отступить, но отступление их не было капитуляцией. Столкновения продолжались, и в ближайшие дни, как отмечал К.Т. Хлебников, «нашли убитыми 8 человек алеутов в окрестных бухтах, а потому уверились, что неприятели скрываясь, засели по лесам и выжидают случая нападать врасплох на разъезжающих за ловом рыбы алеутов; в избежание сего, приняты были нужные меры осторожности».