Введение
Топоним «Курляндия» оформился в ходе распада Ливонского ордена во время Ливонской войны. Исторически на этих землях, являющихся сегодня частью современной Латвии, проживали племена куршей, земгалов и ливов, от которых произошли названия соответственно Курляндия (совр. Курземе), Семигалия (Земгале) и Ливония, а также племя селов. Колонизировавшие с начала XII в., эти земли немецкие рыцари образовали духовно-светское государство Ордена Меченосцев. Его остатки после поражения при Сауле (Шяуляе) в 1236 г. вошли в состав Тевтонского ордена, который на их базе образовал в Ливонии свой братский филиал - Ливонский орден. К середине XVI в. Ливонский орден, испытывавший внутренний кризис, ослаб и пришёл в упадок. Не имея сил для самостоятельной защиты орденских земель, последний ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии Готхард Кетлер подписал 28 ноября 1561 г. в Вильно соглашение, по которому передавал все оставшиеся орденские владения в Ливонии под власть польского короля, а все земли западнее и южнее Двины становились герцогством Курляндии и Семигалии (Herzogtum Kurland und Semgallen) во главе с самим Кетлером в качестве наследного герцога. Создание нового государства было закреплено 5 марта 1562 года торжественной церемонией в Риге, в ходе которой Кетлер передал представителю польского короля Николаю Радзивиллу символы орденской власти (орденский крест, перстень магистра и ключ от Риги), а Радзивилл от имени короля объявил магистра герцогом Курляндии и Семигалии. Затем представители ливонских сословий присягнули королю Польши, в то время как представители Курляндии и Семигалии принесли присягу верности Кетлеру как их «естественному государю и наследному господину». С самого своего создания новое герцогство находилось в вассальной зависимости напрямую от Польского королевства, а не соседнего Великого княжества Литовского, и вплоть до 1737 г. в нем продолжали править представители династии Кетлеров.
Готхард Кетлер, ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии, с 1561 г. - герцог Курляндии и Семигалии. Копия Ю. Дорринга. Середина XIX в.
Период правления первых Кетлеров, Готхарда и его сыновей Фридриха и Вильгельма (до 1642 г.), характеризуется становлением герцогства. Герцогство получает конституцию - Privilegium Gotthardium. Бывшие рыцари Ливонского ордена становятся светскими феодалами, они освобождаются от любых податей, им даётся право заниматься в своих поместьях коммерцией и развивать ремёсла, судить всех недворян в своих владениях. Дворяне были обязаны герцогу лишь военной службой. Был также установлен весьма суровый режим крепостного права. Власть герцога была существенно ограничена правами дворянства. Но, будучи сам крупнейшим феодалом страны, т.к. ему принадлежало около трети её земель, герцог имел широкие возможности определять политику государства. Кроме того, первые правители герцогства укрепили своё положение как на международном уровне, так и в глазах собственного дворянства, женившись на принцессах из немецких государств. Противостояние герцога и дворянства привело к учреждению новой конституции, Formula Regiminis, в которой власть герцога была ещё больше ограничена парламентом - ландтагом. Политика соседей по отношению к Курляндии была разнонаправленной, каждый преследовал свои цели. Польский король стремился ограничить власть герцога и со временем включить Курляндию в состав коронной Польши по примеру остальной польской Ливонии. Пруссия рассматривала Курляндию как часть немецкого мира и пыталась усилить своё влияние среди дворянства и правящей династии. Швеция мечтала округлить свои прибалтийские владения за счёт Курляндии, играя на религиозных противоречиях католического польского короля и его протестантского курляндского вассала.
Герцог Якоб Кетлер. Портрет работы неизвестного художника Середина XVII в.
Периодом расцвета Курляндии по праву считается правление герцога Якоба (Jacobus) Кетера (1610-1682), внука первого герцога. Якоб получил блестящее европейское образование и воспитание при дворах немецких князей. В 1638 году его дядя Фридрих сделал его соправителем герцогства. Четыре года спустя, после смерти дяди, Якоб стал править единолично. Курляндия в это время представляла собой исключительно аграрную страну. Исходной позицией модернизации Якоб сделал прогрессивное сельское хозяйство, улучшив его как в отношении управления, так и применения передовых способов земледелия своего времени: мелиорацию, селекцию семян, заведение высокопородного скота и т.д. Герцог восстановил разрушенные шведско-польской войной (1600-1629) хозяйства, постепенно выкупил заложенные поместья и прикупил новые. Особое внимание было уделено управлению лесами, как почти единственному природному ресурсу страны. На основе его герцог начал развивать судостроение. На верфи в Голдингене за первый период его правления было построено 79 морских кораблей, 24 из них было продано во Францию, а 6 в Англию. Кроме этого, герцог завёл 17 литейных мастерских, используя сначала местную болотную руду, а затем импортируя железо из Швеции, 18 лесопилок, 10 шерстяных и 85 льняных мануфактур, 14 селитроварен. Постепенно было налажено производство смолы, стекла, бумаги, канатов, парусов, извести и кирпичей. Для заведения этих ремёсел герцог привлекал иностранных специалистов, в основном из Голландии. Герцог показал себя умелым и напористым организатором производства. Развитие хозяйства активизировало заграничную торговлю. Курляндия экспортировала через два своих незамерзающих порта, Либаву и Виндаву, большие объёмы как сельскохозяйственных продуктов - зерна, масла, мяса, жира, шерсти, леса, так и промышленные изделия.
Но особым его вниманием пользовалось судостроение и мореходство. За время правления Якоба его флот под красным флагом с чёрным крабом насчитывал до 60 больших кораблей. Дух предпринимательства герцога звал его в самые отдалённые и рискованные, но выгодные предприятия. Таким предприятием являлась в то время работорговля. В 1651 г. Якоб основал форт своего имени в устье реки Гамбия, а также несколько позднее, с третьей попытки, колонию на Тобаго с намерением создать полный цикл производства табака, кофе и сахара - от завоза рабов до экспорта готовой продукции. Кроме того, известны его предложения по снабжению рабами карибских колоний Испании. Политика откровенного меркантилизма, основанная на способностях и энергии монарха, а также благоприятная торговая конъюнктура в Западной Европе того периода приносила ему всё возрастающие доходы. Коммерческий баланс герцогского бюджета имел ежегодный профицит около 100 тыс. талеров. На фоне экономического благополучия быстро росли и города герцогства. Если в 1642 году в столичной Митаве насчитывалось только 3 тыс. жителей, то в 1658 году их число возросло до 8-9 тысяч.
Несмотря на впечатляющие успехи в экономике, в военном отношении Курляндия оставалась весьма слабым государством. Согласно Privilegium Gotthardium, дворянство было обязано выставить только 200 рейтар. Осознавая недостаточность этих сил, Якоб предпринимал попытки военного обучения крестьян и создания национальной армии. Согласно его расчётам, в случае войны могло быть мобилизовано около 6 000 рекрут. Однако эти расчёты остались лишь на бумаге. То, что было реализовано в Швеции, не знавшей крепостного права, в Курляндии наталкивалось на сильное противодействие дворянства, не желавшего терять рабочие руки. В стране имелись только два хорошо укреплённых замка - Митава и Бауск. Протяжённые границы со Швецией не имели естественных препятствий, кроме Двины, а на юге территория Курляндии была полностью открыта со стороны Великого княжества Литовского. Таким образом, в случае военной угрозы герцогу Якобу оставалось рассчитывать только на свой нейтралитет.
Тем не менее с началом шведско-польской войны (1655-1660) Курляндия начала испытывать всё возрастающее давление со стороны шведских властей. В августе 1658 года шведы потребовали свободного прохода своих войск через территорию герцогства. Якоб был вынужден дать на это согласие. Шведская армия вошла в герцогство и стала лагерем недалеко от его столицы. Затем шведы потребовали денег и провизии, в чём им также уступили. Несмотря на выданное герцогу письмо с гарантией уважения его нейтралитета, 30 сентября Карл X приказывает его арестовать. Путём хитрости и предательства некоторых офицеров из окружения Якоба шведам удалось после короткой схватки овладеть Митавским замком. Герцог отказался от предложенного ему шведского покровительства, был заключён со своей семьёй под арест и отослан сначала в Ригу, а затем в Ивангород. Началось откровенное разграбление страны шведской армией. В течение последующего года Курляндия стала ареной военных действий между шведской и польско-литовской армиями, которые принесли дополнительные беды и разорения. Население сократилось примерно на треть, предприятия были разрушены, корабли военного и коммерческого флота конфискованы. Не остались в стороне и торговые конкуренты герцога - голландцы, которые прибрали к рукам его колонии. Сам герцог после своего освобождения по условиям Оливского мира в июле 1660 г. оценивал потери герцогства за период войны в сумму 7,5 млн. талеров.
Восстановление порушенного хозяйства осуществлялось в режиме ручного управления герцогом Якобом, не потерявшим с годами своей энергии, но приобретшим опыт. Основной упор был сделан, как и в начале правления, на восстановление аграрного сектора. Путём строгих мер экономии и оптимизации, а также детального контроля над деятельностью чиновников экспорт зерна из Курляндии в 1681 г. почти достиг довоенного уровня. Постепенно восстанавливалась и промышленность. Судостроение, однако, не восстановилось до прежнего состояния. Во второй период своего правления герцог построил только около 30 кораблей. Для возобновления работы литейных мастерских герцог арендовал у датского короля железные рудники в Норвегии. В целом во время второго периода своего правления герцог Якоб восстановил хозяйство государства, но не смог достичь былого успеха частично из-за изменения торговой конъюнктуры и утраты колоний, частично по внутренним причинам.
Герцог Фридрих Казимир Кетлер. Портрет работы неизвестного художника
Герцогу Якобу в 1682 г. наследовал его старший сын Фридрих Казимир (1650-1698). В отличие от отца, делового и скромного в личных запросах, он мало интересовался хозяйственной деятельностью. Его больше занимал пышный Митавский двор, роскошь, придворная жизнь и развлечения. Жизнь не по средствам вынуждала его закладывать одно за другим свои имения и прочее имущество. К концу шестилетнего правления долг Фридриха Казимира достиг полутора миллионов талеров, что равнялось примерно годовому валовому доходу герцогства. Хозяйство страны начало приходить в упадок, колония на Тобаго, с трудом возвращённая Якобом в самом конце своего правления, была продана англичанам. В политике герцог следовал в фарватере своего польского сюзерена и считал хорошие отношения с Россией выгодными для своей страны. Он радушно и широко встретил Петра I, когда тот посетил герцогство с Великим посольством весной 1697 г.
После смерти герцога Фридриха Казимира наследником становится его сын Фридрих Вильгельм (1692-1711). Герцогу в его неполные шесть лет польский король Август II назначил опекуном принца Фердинанда, младшего брата Фридриха Казимира. Фердинанд Кеттлер (1655-1737) много путешествовал по Европе и большую часть жизни провел при польском дворе. С 1670-х он служил в польской армии, получив в мае 1684 г. шефство над пехотным полком коронной армии (бывшим генерал-майора Яна Деннемарка), и командовал им вплоть до 1698 г., дослужившись до звания генерал-лейтенанта. Фердинанд был сторонником избрания Августа Саксонского на польский трон и полностью поддерживал его во всех внешне- и внутриполитических начинаниях. В том же 1698 г. курфюрсту Бранденбургскому Фридриху III путём дипломатических манипуляций и заигрываний с частью курляндского дворянства удалось продвинуть мать герцога Фридриха Вильгельма и свою сводную сестру Елизавету Софию соопекунами вместе с Фердинандом. Оба опекуна, представлявшие интересы различных внешних и внутренних сил, откровенно ненавидели друг друга и непрерывно конфликтовали, что накануне начала большой войны в Восточной Европе затрудняло консолидацию курляндских элит для проведения любых внутренних преобразований и согласованного внешнеполитического курса.
Карта Курляндии.
Грав. 2-й пол. XVII в.
Площадь Курляндии к началу XVIII в. составляла около 24,8 тыс. кв. км, и ее границы практически полностью совпадали с более поздними границами Курляндской губернии в составе Российской империи. Территория герцогства представляла собой вытянутый треугольник, с запада ограниченный Балтийским морем, с севера - Рижским заливом, восточная граница проходила по реке Двине, и лишь южные рубежи были сухопутными. Эти пограничные с Литвой районы, ставшие ареной основных боев в годы Великой Северной войны, представляют собой открытую низменность с многочисленными сельскохозяйственными полями и небольшими перелесками. Запад и северо-запад Курляндии был покрыт лесистыми холмами. Еще одна цепь холмов тянулась на востоке вдоль Двины, местность в том районе была лесистой с множеством небольших болот и озер. Почти все равнинные земли использовались для товарного производства зерна, которого было достаточно для собственного потребления и экспорта, но сена и соломы испытывался недостаток, и фуражные корма приходилось завозить из Литвы.
Население Курляндии к началу XVIII в. составляло, по разным оценкам, 400-500 тыс. чел. Большинство, за исключением немногочисленных городов, жило на небольших частновладельческих мызах и хуторах, крупные сельские поселения (деревни, поселки) отсутствовали. Эти особенности накладывали серьезные ограничения на возможности снабжения и квартирования войск в ходе кампании. Фактически, возможность снабжаться фуражом за счет местных ресурсов имелась только в июле-сентябре, во все другие периоды для крупных отрядов (более 200 лошадей) было необходимо организовывать снабжение из внешних источников. Также размер мыз не позволял организовать размещение и снабжение отрядов численностью более роты в течение более нескольких недель. В этих условиях возрастала роль укрепленных городов и замков, которые позволяли размещать и снабжать гарнизоны. Таких укрепленных пунктов на территории герцогства было немного. В первую очередь это столица герцогства Митава, укрепления которой состояли из городского вала с 13 бастионами и укрепленного замка. На юге единственным укрепленным пунктом был замок Бауск, расположенный на обрывистом мысу у слияния двух рек, Муса и Мемеле. На западе Курляндии роль опорных пунктов играли замок Гольдинген, а также балтийские порты Виндава и Либава. Все укрепления, кроме Митавы, представляли собой перестроенные средневековые орденские замки и не могли выдержать правильной длительной осады. Расположенные на берегу Двины города Якобштадт и Нойштадт укреплений не имели. Вооруженные силы Курляндии в 1700 г. насчитывали всего около 600-800 чел. и состояли из роты Конной гвардии, двух рот драгун, двух рот т.н. «земельных рейтар» (по 100 чел., выставлявшихся дворянством Курляндии и Семигалии), роты конных егерей и двух рот пехоты. Таким образом, так же, как и полвека назад, Курляндия в начале XVIII в. представляла собой богатую и слабозащищённую территорию, которой суждено было стать ареной боевых действий между ее могущественными соседями.
