Свадьба шута в 1739 г.

На площади между Адмиралтейством и Зимним дворцом в С.-Петербурге в 1739 г. был построен Ледяной дом, в котором даже дрова были изо льда. В назначенный день к крыльцу между Ледяным домом и дворцом подъехала золотая десятистекольная карета, запряженная восемью неаполитанскими лошадьми, украшенными золотой сбруей и страусовыми перьями на головах. В ней сидела Государыня Императрица Анна Иоанновна с придворной дамой. Когда поезд тронулся, 12 пеших гайдуков сопровождали лошадей по шести со стороны. Кучера, сидевшие на козлах, одеты были в ливрейные шубы, украшенные золотыми галунами, в башмаках и шелковых чулках. Блестящие пажи во французских кафтанах и блондах окружали карету государыни. Два араба в золотых шубах и в белых чалмах. 12 сержантов в гренадерских мундирах и в шляпах с плюмажем охраняли карету верхами. Позади этой кареты следовали несколько других с великими княжнами. В одной из них сидела дочь Петра Великого Елизавета Петровна, будущая Императрица. Тут Анна Леопольдова. Далее – карета Герцога Курляндского (ужасного Бирона), окруженная его собственными гусарами, скороходами, егерями и пажами. Рядом с ним его жена, с головы до ног залитая в бриллианты, что оценивали в два миллиона. Там Миних… и пр., а затем уже в хвосте придворного кортежа ехали не придворные, а все те, которые почему-либо могли участвовать в поезде. В голове шествия рота гвардейцев: треугольные шляпы солдат украшены еловыми и дубовыми ветвями, у офицеров – лаврами. Так ходили они, возвратившись из славного турецкого похода.

Вот выступает громадный слон в теплых котах. Вожак с молотком сидит на хребте. На спине была помещена железная клетка, в которой сидели шут Кульковский с супругой, барской барыней Подачкиной, оба, сидя один против другого, блистали через железную решетку клетки золотом и бархатом. Они ехали из церкви на обед, сопровождаемые оригинальною свитою.

За экипажем новобрачных ехали на оленях остяки; за ними новгородцы на паре козлов, малороссы на волах, чухонцы на ослах, татарин с своей татаркою на откормленных свиньях, финны на своих шведских лошадях, камчадалы на собаках, белорусы под войлоком колтуна, зыряне, ярославцы и проч. Всех до 150 самых разнообразных костюмов свидетельствовали о разнообразии племен.

Картина была чудная и привлекала весь Петербург; она оживлялась звоном бубенчиков, колокольчиков и криками животных самого разнообразного характера.

По воле государыни поезд сделал два оборота по луговой линии и потянулся к манежу Бирона, где был приготовлен обед для новобрачных и гостей на 303 куверта. Гостей встретили музыкой и посадили всех за стол, причем каждому представителю нации было подано его национальное кушанье.

Государыня с блестящей свитою придворных расположилась на возвышении. Лишь только все расположились обедать, как Третьяковский Василий Кириллович прочел во всеуслышание следующие стихи:

Торжествуйте вси Российсти народы.
У нас идут златы годы.
Восприимем с радости полные стаканы,
Восплещем громко и руками,
Заскачем весело ногами
Мы, верные гражданы.
Имеем мы днесь радость учрежденну,
Повсюду славно вознесенну:
Анна над Россиею воскрылилась всею!
То-то есть прямая царица,
То-то добра Императрица!
Признаем всей душою.

После обеда начались пляски: каждая пара свою национальную. Пир кончен, и новобрачные в том же порядке отправлены в Ледяной дом, где их и заперли до утра. Поезд распущен, и часовые стали караулить дверь ледяного дома, дабы влюбленная чета не могла освободиться ранее.