Походы Ю. Хмельницкого на Переяслав и другие военные события на Украине в октябре 1961 - июне 1962 года

Предвидя новое нападение Хмельницкого на Переяслав, Сомко деятельно укреплял оборону города. В последний день августа 1661 г. на помощь к нему в Переяслав прибыл полк воеводы Ивана Чаадаева. Как писал в Москву Чаадаев, «вошли мы в Переяславль сентября во 2 числе и стали со всеми ратными людьми з большом городе... а в полку ратные люди многие беззапасны и безконны». О численности указанного полка известно из росписи в Нежине от 15 августа, куда полк пришел на пути в Переяслав. Чаадаев также сообщал 108 сбежавших по дороге конных и пеших. В Переяславе он занял место второго воеводы.

Полк воеводы И.И. Чаадаева на 15 августа 1661 г.
(со 2 сентября в Переяславе)

Служилые люди	Кол-во чел.
Рейтарский полк А. Траурнихта	561
Рейтарский полк Д. Фандернизина	684
Рейтарский полк К. Фанбуковена	139
Мурзы и татары	340
Драгуны разных полков	586
Солдаты	564
Донские казаки	195
Черкасы новоприборные	96
Объявилось на смотре	73
Драгуны беглые, присланные в полк из Севска	281
Всего	3 519

Как и ожидалось, в начале октября 1661 г. Хмельницкий снова предпринял попытку овладеть Переяславом. На этот раз осада продлилась два месяца. Переяславский воевода кн. В.Б. Волконский позднее сообщал в Москву, что 1 октября крымский хан «с салтаны и со всею ордою», а также «изменник Юраско Хмельницкий», с которым были обозный Тимофей Носач, Григорий Лесницкий, Григорий Гуляницкий и другие полковники, вместе «с ляхи и с изменники с черкасы с той стороны Днепра, со многими людми пришли к Переяславлю и стали табором укрепясь». Второй воевода И.И. Чаадаев пояснял, что 1 октября «перешли Днепр Селемет-Гирей салтан и мурзы с болшими людьми и стали от Переясловля в ближних местех и дороги у нас отняли, а хан крымской со всеми людьми перешел Днепр октября в 5 число и языки в роспросе говорили, что будет к хану Юрась Хмельницкой вскоре со всеми заднепрскими полки». Блокируя город, они осадили Переяслав «накрепко». Казаки и поляки «ров покопали и на Поповке под Переяславлем от реки Трубеж против Верхнева города всеми силами с конными и с пешими людми и с нарядом». Крымские царевичи с татарами «стали под Переяславлем же в ближних местех в пяти верстах в селе Демьяничах (Демьянцы. - И.Б.)». Крымский хан с ордою разбил стан в селе Козлове от Переяслава в пятнадцати верстах и «учал воевать» города и села, распустив орду. Иван Чаадаев сообщал, что «в октябре, государь, в 10 день Юрась Хмельницкой и обозной Тимофей Носач и пущие воры Гришка Гуляницкой и Гришка Лесницкой с товарыщи и со всеми заднепрскими полками и с поляки пришли под Переяславль и стали таборами и поделали шанцы и из наряду в город стреляли безпрестанно...». Казаки и поляки Юрия Хмельницкого «над Верхним городом вместе промыслы чинили, и из реки Трубежа и из Илтицы воду спустили, а шанцы и роскаты на Поповке против Верхнева города поделали, и с роскатов, и с шанец пушечная стрельба была в день и в ночь по городу безпрестанная октября с 22 числа декабря по 3 число». Волконский писал, что «от черкасов, и от ляхов, и от татар приходы были к Переяславлю частые» русским ратным людям «в верхнем городе от пушечные безпрестанные стрельбы... теснота была великая». Все дороги к Переяславу были перекрыты ордынцами. В это «осадное время» с воеводами были «стрелецкие головы московской голова Василей Теглев да городовые Селиван Белой, Микифор Батюшков, Степан Малышкин с стрелецкими приказы и от приходу воинских людей и от пушечной стрельбы утеснение было большое». По караулам и по городу пушки неприятеля «били безпрестанно», казаки Хмельницкого «всякие крепости поделали и ров около верхнева города покопали как воду ис под города спустить». Осажденные «всякую нужу терпели», ходили на вылазки из города, и «были бои многие». По словам воеводы, наказной гетман Яким Сомко служил государю «с черкасы и со всеми переясловскими жители верно, в болшом городе в осадное время пешего строю с салдацкими полками сидел заодно и городовые стены держал». Казаки Сомко «всякие крепости» по городу делали. Когда стало не хватать хлеба и дров, то Сомко их достал, послав пешего строю полковника Кирила Здражевского с казаками в Барышполь. Чаадаев сообщал, что «хан крымской со всеми людьми стоял з другие стороны от города в ближних местех и осадили государь накрепко, и под город татаровя и поляки и казаки приходили безпрестанно не болшими людми человек по пятисот и по тысяче, а больших людей засаживали в засадки чинили в рощах и в долах за буграми», пытаясь выманить осажденных в поле.

Кампания на Украине с 6 июня по 16 июля 1662 г.

Князь Ромодановский, находившийся в Белгороде, получил вести от воеводы Григория Косагова из Кременчуга о том, что 9 октября в город приехал «кременчукской бывший полковник Кирило Андреев» и в распросе сказал, что «орда пришла с ляхами под Переяславль и Переяславль добывает», сам хан стоит «в урочище Трех братов, а иная орда многая пошла под Нежин». Ордынцы под Прилуками «конские и животинные стада отогнали... Переяславль и Пещаной осажены, а около Золотоноши многих людей порубили». Татар также видели под Ромнами.

Не добившись успеха и сняв осаду, «декабря в 4 день крымской хан с ордою пошел к Нежину и Путивлю, а Юраско Хмельницкой с ляхами и изменниками черкасами к Чернигову» и на иные «черкасские городы войною». По словам Чаадаева, от голода лошади померли, около города все разорено. В то же самое время, как «приходили под местечко Пещаное ляхи и татаровя и изменники черкасы... пещанской полковник Костя взял Каневского полковника Ивашка Лизогуба да субботовского сотника Мишку Капусту и привез их в Переяславль к наказному гетману Якиму Сомку». Попавший в плен Лизогуб перешел на сторону Сомко и встал под его знамена.

Ротмистр татарской хоругви польской службы. Рисунок 1660 г.

Согласно отписке Чаадаева от 7 января 1662 г., русских ратных людей «на боях убито толко три человека, рейтарского строю подполковник Семен Неелов (Офонасьева полку Траурнихта. - И.Б.) да два человека рейтар, да ранены 22 человека».

Что касается численности армии Юрия Хмельницкого под Переяславом, то, со слов Чаадаева, гетман пришел «со всеми заднепрскими полками и с поляки», причем «поляков, государь, с ними было з двумя полковники с Хлопицким и с Елским девятнатцать хоругвей». Проверка данного сообщения в польских источниках показала, что эти сведения полностью соответствуют действительности.

Во время осады Переяслава нападению противника также подвергся Нежин, в котором находился русский гарнизон под началом воеводы князя Семена Шаховского. Как позднее писал в Москву Шаховской, «октября в 3 день пришли под Нежин воинские люди крымских два салтана Салым Герей да Саламат Керей, а с ними татар тысяч с пять и болши и под городом, государь, Нежиным татарове многих черкас, и жон их и детей побили и в полон поймали». Взятые языки ошибочно сказали воеводе, что «крымской хан с тотары и изменник Юраска Хмельницкой, Грицко Гуляницкой с черкасы со многими людми большим собраньем с пушки» перешли Днепр, оставив Переяслав, и идут «войною под Нежин». На самом деле основные силы врага остались под Переяславом. Шаховской сообщал царю, что «людей в Нежине малолюдно, толко, государь, три приказа стрельцов пехоты и в тех приказов людей непомногу, а многие померли, а иные разбежались». Кроме того нет свинца и фитиля.

В другой отписке Семена Шаховского из Нежина (октябрь 1661 г.) сказано, что «в Нежине малолюдно, три приказа стрельцов пехоты... пушкарей нет... только, государь, четыре пищали полковых». Еще в одном сообщении Семена Шаховского говорится о вылазке гарнизона города и происшедшем бое. Он пишет, что 27 октября у «великого государя ратных людей и у нежинских казаков под Нежиным был с тотары бой», в ходе которого «взяли в полон сотенных голов Новгородка Северского Никиту да Михайлу Стремоуховых». Впрочем, нежинские казаки тоже захватили пленных. В вылазке из города участвовали стрельцы с сотниками из приказов Бориса Глебова и Михаила Полянского, рыльские и нежинские казаки. Осажденные выходили из города за пять верст - «для языков», и был «с тотары бой». От пленных татар были получены достоверные сведения о том, что Хмельницкий «с черкасы и ляхи стоит на сем берегу Днепра под Переяславлем». Шаховской писал, что у него в Нежине «на службе стародубцы, черниговцы, новгородка-северского дворяне», а также стрелецкие головы Борис да Павел Глебовы и Михаил Полянский.

Валашский воин на польской службе. Рисунок А. де Брейна. 1581 г.

Нежинский полковник Василий Золотаренко извещал князя Григория Ромодановского, бывшего в Белгороде, о нападении крымских татар. Ромодановский послал отписку в Москву, что 20 октября он направил в Сумы «рейтар Федорова полку Вормзера, да копейного полку, да Михайлова полку Гопта по роте, да Харьковского полковника Остафья Ворыпая с харьковскими черкасы» для поимки «языков» и получения достоверных сведений о подлинных силах врага.

Чернигов, в котором находился русский гарнизон, тоже подвергся нападению крымских татар. Воевода Василий Загряжский писал из Чернигова, что 4 октября пришли к Чернигову и в Черниговский уезд «крымские многие люди и около Чернигова воюют, селы и деревни жгут... а промыслу над ними чинить не с кем». По отписке Загражского, «ратных людей в Чернигове голова Алексей Подтопкин, и у нево государь в приказе всево двесте человек стрельцов... а иных государь ратных людей в Чернигове нет».

22 ноября 1661 г. из Москвы Ромодановскому пришел царский указ выдвинуться на Украину, «идти в Сумин (Сумы. - И.Б.) и быть в Сумине... оставя в Белом городе товарища своего и осадных людей по рассмотренью», а в Сумах «стать в городе или на посадех, где лутче и пристойнее укрепясь обозом».

В январе 1662 г. крымско-татарская орда атаковала окрестности Севска, но, потерпев ряд поражений от русских войск, отступила на юг. Вскоре хан и Хмельницкий ушли за Днепр, оставив в Ирклееве гарнизон под начальством полковника Тимофея Цецюры. Князь Ромодановский подступил к городу, вместе с Сомко разбил Цецюру и взял его в плен. Как сообщает об этом Лизогубовский летописец, «князь Ромодановскiй съ Сомкомъ въ Ирклееве Юрасове войско, ляховъ и татаръ збили и городъ спалили».

В феврале 1662 г. под началом воеводы Григория Косагова, находившегося в Кременчуге, находились драгунский полк А. Эля, Ахтырский полк (Степан Недобышин - наказной полковник), Сумской полк (Герасим Кондратьев), Кременчугский полк (Гаврила Дубовик) и донские казаки. Косагов извещал Ромодановского, что 26 февраля посылал он из Кременчуга «Сумского полковника Герасима Кондратьева, а с ним донских казаков да сумских и ахтырских и кременчюцких черкас для языков под Чигирин Дуброву» (Чигирин Дуброва - сотенное местечко Кременчугского полка в устье р. Сулы. - прим. ), поскольку стало известно, что «в Чигирине Дуброве стояла залога (гарнизон. - И.Б.) Чигиринского полковника Ивашка Богуна черкасы». В ту же ночь Кондратьев пришел под Чигирин Дуброву и «учинил приступ... Чигирин Дуброву взяли и залогу Ивашки Богуна всю побили». При штурме был убит только «один человек донской казак». После этого Кондратьев двинулся назад к Кременчугу. Узнав о разгроме Чигирин-Дубровы, Богун выступил против Кондратьева. Когда последний прошел Максимовку, «угнал ево Ивашко Богун с полком своим и татаровя осадили на степи и они де в осаде билися с ними» с раннего утра до самой ночи. Узнав о бое, Косагов и Дубовик «взяв с собою Ахтырского полку черкас и донских казаков, да Адамова полку Еля капитана Христиана Эндлина да поручика Дмитрея Резанова, а с ними роту драгунов, ходили ево Герасима выручать от Кременчюка две мили, и пришед де полковника Герасима со всеми людьми выручили».

Рейтарский шишак. Зап.Европа 1620-40-е гг.
Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи (г. Санкт-Петербург)

По словам Косагова, был у них «бой большой з Богуном и с мурзами з Девлет Кильдеем и с ыними татарами и с черкасы с полдни до вечера... и многих на том бою татар и черкас побили и переранили, и в языцех, государь, взяли двух человек татар да четырех человек черкас», а в ходе боя у них самих был убит «адин человек черкашенин». Ратные люди до Кременчуга «дошли в целости того ж числа». По словам пленных, татар и изменников-черкас, было «з Богуном и черкасов с Павлом Апостолом, з Девлет Кильдеем мурзою тысяч с пять и болши». У Косагова же, согласно его отписке, «ратных людей донских казаков и драгунов и черкас тысечи с полторы с теми, что с Герасимом были, а раненых, государь, под Чигрин Дубровою пять человек». Взятые татары и черкасы сказали, что Юрий Хмельницкий велел казакам идти «на сю сторону Днепра всем, а гетманской де полк стоит перешед на сю сторону Днепра под Ирклеевым, а ляхом де велено ити на сю сторону Днепра, а велено де им идти под Кременчюк».

2 марта 1662 г. князь Ромодановский с основными силами выступил в поход «из Обоянского в черкаские городы». 9 марта его войско пришло в Голтву. Там были получены вести о том, что «изменники наказной гетман Ивашка Богун да полковники Федка Бережецкой и иные» заднепрские черкасы и татары «стоят по сю сторону Днепра в городех в Жолнине, в Веремеевке, и в Ирклееве, и в Кропивне», а также по селам. Согласно этим сведениям, крымских татар с Богуном было 5 тыс. чел. Ромодановский оставил «в Голтве большой обоз», велев быть у него полковнику Я. Лесли, а сам из Голтвы пошел «на тех изменников и на татар, взяв с собою конных и пеших людей с малым обозом». В то же время он послал гонца в Кременчуг, приказав отряду Г. Косагова соединиться с ним. 12 марта русское войско пришло к реке Суле и стало готовиться к переправе через нее.

После начала переправы через реку появился противник. Казаки Богуна и крымцы пришли «под город Жолнин» и напали на русских. В ходе боя ратные люди «татар и изменников черкас побили и гоняли и побивали на десяти верстах». Наказной гетман Иван Богун «з достальными черкасы и с татарами и с обозом и с пушки, покиня город Веремеевку, побежал к Днепру и у Днепра окопався». Там он стал обозом, превратив его в укрепленный лагерь. Соединившись с отрядом Косагова, Ромодановский от переправы пошел против неприятеля к Днепру. Обложив Богуна, русское войско и казаки «учинили к окопу приступ». Как позднее писал царю Ромодановский, этот «окоп твои, великого государя, ратные люди взяли, многих татар и черкас побили, а иные потонули в Днепре, и пушки и знамяна и пернач поимали».

В тот же день русским удалось напасть на крымцев, которые «шли из войны ис под Пересловля» и иных городов. В ходе боя ратные люди тех «татар многих побили, а иных пригнав к реке Днепру, потопили и полон многой отбили». В ходе этих столкновений было «взято в языцех татар 73 человека, да черкас 60 человек». Черкас Ромодановский велел порубить, оставив лишь «для подлинного уверенья Богунова племянника Кузку, да Медведковского сотника». Среди трофеев взятого обоза Богуна оказалось «три пушки медных да пернач; а на бою... и в окопе татарских бунчюков и прапоров и черкасских знамен взято 17». Потери Ромодановского составили 2 человека пленными: «копейного строю ротмистр да копейщик», 5 убитыми, 12 ранеными. Князь взял городок Жолнин. После победы под Жолниным Ромодановский осадил Ирклеев, в котором «сидит полковник Федка Бережецкой». Жители города Кропивны, узнав о победе над Богуном, сдались и выдали Сомко «полковников» Германа и Мартына Курощупа.

Как позднее сообщалось в царской грамоте, русские ратные люди «татар и изменников черкас заднепрских и казаков многих побили, черкаской город Жолнин и черкасской же и татарской обоз приступом и наряд и знамена и пернач взяли, а в языцех взято... татар и черкас сто тридцать три человека...». С сеунчем о победе в Москву от князя поехал стольник Александр Петров сын Скуратов, а от товарища Ромодановского воеводы Петра Скуратова - рейтарского строю ротмистр Петр Стромичевский. В другой царской грамоте о ходе сражения рассказано более детально. Когда русские взяли город Жолнин, и «в то время пришли на них татаровя и черкасы и был у них бой... на том бою татар и изменников черкас побили и гоняли и побивали на десяти верстах и гетман Ивашко Богун з достальными черкасы и с татары, покиня город Веремеевку, стал у Днепра окопався обозом и того ж числа государевы ратные люди к окопу приступали». Обоз взяли, и неприятеля побили, а «иные (изменники. - И.Б.) потонули в Днепре».

Кавалерийская схватка на пистолетах.
Гравюра из военного трактата начала XVII в.

Интересные подробности этих боевых действий содержатся в челобитной черкас Острогожского полка сотника Федота Майкова с товарищами: «в прошлом во 170 году в марте месяце, в самое безпутное и безкормное время», ходили мы «в Черкаские городы на изменников черкас и на татар», которые разоряли города «по сю сторону Днепра» и в том походе и в боях взяли «изменничьих три городы Жовнин, Еремеевку да Ирклеев». После чего приступали «к окопу изменнника наказного гетмана Ивашка Богуна», взяв «в том окопе пушки и знамена и литавры», а многие «непритятели бигучи потонули в реке Днепре». Когда 1 апреля Сомко приступом взял «черкасской город Ирклеев», то не только татар и черкас побил, но и пленил полковника Федора Бережецкого.

На этом зимняя кампания 1661-1662 гг. закончилась. 26 марта Ромодановский провел смотр своей армии. Как писал князь в Москву, «идучи из черкасских городов», он с товарищами «ратных людей пересмотря», распустил служилых людей по домам. Сведения о смотре сведем в таблицу.

Белгородский полк по смотру на 26 марта 1662 г.

Служилые люди	Кол-во чел.
	налицо	в нетех	всего
Головы, есаулы и дворяне	97	-	97
Копейно-рейтарский полк Л. Копнина - копейщиков - рейтар	543 457	59 153	602 610
Рейтарский полк Ф. Вормзера	806	335	1141
Рейтарский полк М. Гопта	907	141	1048
Рейтарский полк И. Тура	881	130	1011
Рейтарский полк И. Саса	?	?	?
Рейтарский полк П. Скоржинского	817	102	919
Рейтарский полк Л. Отмуста	896	-	896
Драгунский полк А. Эля	663	260	923
Драгунский полк В. Кормихеля	685	-	685
Стрелецкий приказ К. Иевлева	634	-	634
Донские и орешковские казаки	360	17	377
Солдатский полк Я. Лесли	847	760	1607
Солдатский полк Я. Инвалта	1233	240	1473
Солдатский полк Ф. Ниротморцева	1093	261	1354
Всего	10 919	2 458	13 377
В Переяславе с марта 1661 г.
Солдатский полк Я. Фанзагера	1042	-	1042
Солдатский полк И. Ниротморцева, с окт. 1661 г. - Д. Графа	821	-	821
Всего	12 782	2 458	15 240

Кроме того, в войске находилось еще около 5 000 слободских казаков.

9 апреля 1662 г. последовал царский указ о пожаловании стольника Ивана Иванова сына Чаадаева в думные дворяне и направлении его на воеводство в Киев. Он сменил на этой должности Ивана Ржевского, которому велено было ехать в Москву. С Чаадаевым в Киев из Переяслава отпустили «служилых людей смоленских рейтар Филиппиюсова полку Фанбуковена (на самом деле не Филиппа, его сына Корнилиуса. - И.Б.), да к тому прибавку служилых же людей, сколько человек государь укажет...». Всех остальных бойцов, которые были в полку Чаадаева, велено оставить с Волконским в Переяславе. Вероятно, в то же время А. Траурнихта сменил полковник Якуб Рей.

Н.И. Костомаров писал, что ожидая нового нападения со стороны Хмельницкого, 23 апреля Сомко созвал раду в Козельце как будто для того, чтобы посоветоваться о средствах обороны. На самом деле он надеялся, что на этой раде состоится избрание его в гетманы и действительно, собравшаяся там казацкая рада объявила Юрия Хмельницкого изменником и выбрала гетманом Самка; но в мае должна была произойти новая рада для подтверждения избрания в присутствии московского посланца Протасьева на поле близ Нежина... Рада почти вся снова избрала Самка, но голоса все-таки разделились, так как Нежинский полк избрал своего полковника - Василия Никифоровича Золотаренка; кроме того, еще не участвовал на раде Полтавский полковник Жученко, так как не повинился еще перед Государем. Вследствие этого, всем войском решено было на раде отдать гетманское избрание «на волю Царского Величества, кого он, Великий Государь, пожалует в гетманы».

Шлем пикинера. Западная Европа. Вторая половина XVII в.
Государственный Эрмитаж

В Чернигов приехал воевода князь Игнат Волконский. Известно, что в мае 1662 г. он сообщал в Москву: «нынешнего 170 году мая с пятого числа черниговский полковник Иоанникий Силич с твоими великого государя ратными людьми своих полков стоит у Днепра остерегая того, чтоб через Днепр полских и литовских воинских людей не перепустить...».

В то же время в Белгород, в товарищи к Ромодановскому, был назначен новый полковой воевода - стольник Михаил Богданов сын Приклонский. Царский указ о смене князя Мышецкого Приклонским был объявлен «в Москве 170 году мая в 9 день». Как писал о том Ромодановский, велено быть у него в товарищах «на князь Борисово место Мышецкого столнику Михаилу Приклонскому». Михаил Приклонский приехал в Белгород 2 июня, после чего Мышецкий отпущен в Москву.

12 мая Ромодановский получил царскую грамоту о том, что двум белгородским солдатским полкам, бывшим в гарнизоне Переяслава, велено вернуться в Белгород: «Яганова полку Фанзагера да Дирикова полку Графа тех полков салдатом велено быть по прежнему в Белогородцком полку», на что он отвечал в Разряд, что «те, государь, полки ис Переясловля к нам... в Белгород мая по 13 число не отпущены», испрашивая соответствующего государева указа. 4 июня ему пришла царская грамота о том, что приказано из Переяслава двум названным полкам идти в Белгород.

Переяславский воевода князь Волконский не хотел отпускать полки из города. Вероятно узнав об этом указе, два солдатских полка с начальными людьми без разрешения воеводы, самовольно ушли из Переяслава в Белгород. Волконский с раздражением писал царю, что 28 мая «бежали твои великого государя ратные люди полковники Иван Фанцален (Яган Фанзагер. - И.Б.) со всеми салдаты да полковник Дирик Граф со всем же полком с салдаты и с начальными людьми». Офицеры хотели забрать с собой и полковые пушки, но воевода им не дал. По словам Волконского, «пошли они из города гилем (самовольно. - И.Б.) без отпуску». В то же время из Переяслава убежал сотенный татарин Рахмаметко Толтамешев, который явился в лагерь к Юрию Хмельницкому. Перебежчик рассказал гетману, что «пешие полки все пошли в Белгород», остались только рейтары, большей частью пешие, поскольку лошади в зимнюю осаду все померли. Перебежчик предложил Хмельницкому идти «на сю сторону Днепра к Переяславлю наскоре» и захватить его, пока в город не пришло пополнение. Он уверял гетмана, что «переяславские де жители здадутца». Русских ратных людей в гарнизоне не много, хлебных запасов и конских кормов мало.

Ромодановский доложил в Москву, что Волконский по царскому указу «два полка салдацких ис Переяславля отпустил к нам... оне пришли под Ахтырской июня в 13 число, а пушек, государь, и зелья, и всякого полкового обозного строю и запасного ружья, он князь Василей к нам не прислал, и многие государь салдаты тех полков без мушкетов». Солдаты, по его словам, будучи на службе в Переяславе «от великих нужд обедняли», и, видя «их самую великую нужу и бедноту», он отпустил их по домам, велев быть в полк «июля в 20 день».

14 июня майор Иван Березников, находившийся в Кременчуге, прислал вести, что по имеющимся сведениям, полученным от казаков, 6 июня гетман Юрий Хмельницкий стоял в Росаве, готовясь к новому походу за Днепр. При нем были «белогороцкие татаровя да ляхов десять тысяч, а заднепрские полки все в зборе на Расаве». Ромодановский снова попросил царя прибавить в полки служилых людей, поскольку их «малолюдно» и приказать Волконскому вернуть из Переяслова пушки и «всякого обозного строю».

Русская конница.
Фрагмент гравюры XVII в. Д. Перетта «Осада Риги русской армией в 1656 г.»

Царь Алексей Михайлович, получив новости о том, что рада опять закончилась ничем, а выбор гетмана передан радой на его усмотрение, назначил раду в Переяславе для окончательного избрания настоящего гетмана. Хмельницкий, узнав о предстоящем избрании и желая ему воспрепятствовать, подступил к городу.

Рассматривая оборону Переяслава, прежде всего следует разрешить вопрос о числе его защитников. Как выше было отмечено, кроме казаков Переяславского полка (не более 3-4 тыс. чел.) в самом городе находился русский гарнизон под началом кн. В.Б. Волконского. В его состав входил упомянутый ранее воеводский полк И.И. Чаадаева и четыре стрелецких приказа. Об общей численности русских ратных людей в городе известно со слов гонца К. Неелова, выехавшего в Москву из Переяслава 11 июня. Он, в частности, сказал, что у князя Василия Волконского «ратных людей с 4 000 человек», Яким Сомко в то время был в Переяславе, а «войско ево стояло за дватцать верст от Переяславля под Барышевкою». Полковник Василий Золотаренко, по словам того же гонца, выступил из Нежина и идет к Переяславлю, рассчитывая соединиться с Ромодановским. Неелов сообщил, что «с полковником людей с 10 тысяч, а иные к ним збираютца». Учитывая, что под началом Золотаренко был только один, пусть даже многочисленный, Нежинский полк, число его казаков явно сильно завышено.

Какими силами располагал гетман Юрий Хмельницкий в начале летней кампании 1662 г.?

По словам Волконского, первоначально, когда Хмельницкий перешел на левый берег Днепра «с ляхи и татары и с изменники с черкаскими полки», он был «не со многими людми». Это был лишь передовой отряд, который «села и деревни повоевал и хлеб яровой и оржаной весь потолочил и полону много поймал и с тем полоном татар в Крым отпустил, тех которые с ним зимовали». По показаниям полковника Веверского, с Хмельницким «в то время под Переяславлем было польских 16 хорунок, а под теми хорунгами было польских людей и литовских татар с 300 человек тех, которые с ним, Юраской, зимовали в черкасских городех...». Осип Коковинский писал, что «три полка сказывают казаков перешли на сей бок Днепра, а итить де Хмелницкому со всеми полками на сей бок Днепра в скорых часах. И того ж числа прислан из местечка Носовки от сотника лист, а в листу написано, что изменник Юраска Хмелницкой из под Сеннова подступил под Переясловль и стал на Керешни; а иттить де ему Хмелницкому сей стороны Днепра великого государя под украинные подо все Черкаские городы...». Сбор гетманского войска продолжался и в дальнейшем. К Хмельницкому подтянулись не только казаки, но и оставшаяся часть ушедших на зиму поляков. В другой отписке Волконского, уже о начале осады Переяслава, сказано следующее: «июня в 12 день гетман Яким Самко и все полковники сей стороны Днепра со всем своим войском... пришли под Переяславль и стали от Переяславля в 3 верстах...».

Самовидец подтверждает, что Хмельницкий со всеми «полками своими переправивши Днепр, подступил под Переясловль и оного доставал час немалый, але ничого не вскурал, бо там было войско царское и козацкое при Сомку, которые можне оборонился».

Позднее попавший в плен польский подполковник Д. Шульц и другие офицеры показали, что гетман «Хмельницкой з заднепрскимз: черкасы и с ними перелезши Днепр приходили под Переяславль, и сколко де с Хмельницким было черкас, того они не ведают, потому что черкасы шли под Переясловль нестроем, розделясь натрое, и стояли де они под Переясловлем четыре недели...».

Аркебузные доспехи. Англия, ок. 1645 г. Королевский Арсенал, Тауэр, Лондон

Князь Ромодановский впоследствии писал царю, что «в расспросе, государь, взятые языки нам... сказывают, что с Юраском Хмельницким было изменников черкас 40 тысяч, да ляхов конных 4 тысячи, да драгунов тысяча, да татар 2 тысячи». Епископ Мефодий также говорит о 40-тысячном войске Юрия Хмельницкого: «...ляхов и татар и изменников Заднепрских козаков, которых было болыпи сорока тысяч...».

Участник кампании О. Коковинский сообщал вдвое меньшую численность казацкого войска: «А как бой был у околничего и воеводы у князь Григорья Григорьевича Ромодановского, июля в 17 день, с изменником Юраскою, а на бою с Юраскою было Ляхов 24 хоронги; а полковники были Ляцкия Миколай Клапитцкий да Роман Ильский, а драгунов было Немецких с полковником с Немчином с Виверским шестнатцать хорунак, а изменников было черкас с Юраскою 20 тысеч».

С ним солидарны как Лизогубовский летописец: «Тогожъ года Юрась знову зъ ляхами 20 000 войска добувалъ Сомка въ Переяславе...», так и неизвестный автор Краткого описания Малороссии: «Между симъ въ одномъ року Юрий Хмелницкий, знову пришедши съ 20 000 войскомъ, добувалъ Переяславля крепко...».

Запорожской казак Яков Божевской, приехавший в Москву от Я. Сомко, определял общую численность войска Ю. Хмельницкого на начало осады Переяслава в 15 000 чел. заднепрских казаков, поляков и татар.

Однако наиболее точной в этом вопросе нам представляется информация польского полковника Станислава Веверского, которую он сообщил русским воеводам, оказавшись в плену после Каневской битвы. По его словам, с Хмельницким было «Белоцерковского и иных разных черкаских полков черкас 14 000 человек...». Из всех плененных в сражении лиц он являлся не только самым высокопоставленным офицером, но и, несомненно, наиболее осведомленным лицом.

Анализ имеющихся сведений позволяет сделать предположение, что из 11 правобережных полков гетмана Юрия Хмельницкого накануне Каневской битвы в его распоряжении было только 9 (исключая Подольский и Брацлавский, о них пойдет речь ниже) общей численностью 14 тыс. казаков. Конечно же, стоит отметить, что точных сведений о присутствии на поле боя именно 9 полков нет. Учитывая тот факт, что гетман сражался на стороне Речи Посполитой, а Крымское ханство было его союзником, Хмельницкий вполне мог снять почти все свои полки с западных и южных рубежей, чтобы бросить их в наступление на восток. Хотя Волконский и Самовидец писали, что гетман был «со всеми своими полками», но ряд обстоятельств позволяет думать, что два вышеназванных полка прибыли к гетману в Чигирин уже после Каневской битвы.

Напомним, что кроме своих казаков к лету 1662 г. Хмельницкий располагал польскими конными полками Хлопицкого и Ельского, драгунами полковника Веверского, а также небольшим крымско-татарским отрядом. Что касается численности крымско-татарского отряда, то известно, что под Переяславом с Юрием Хмельницким было не более 2 000 ордынцев, которые в начале Каневской битвы бежали с поля и фактически не принимали заметного участия в ходе сражения.

Доспехи пикинера королевской гвардии. Англия, около 1625 г. Королевский Арсенал, Тауэр, Лондон

Итак, вернемся к осаде Переяслава. Волконский позднее докладывал в Москву: 12 июня «пришли под Переясловль из-за Днепра ляхи и татары и изменники заднепрские козаки х киевским и ильтицким воротам...». Казаки Сомко вышли навстречу. Сражение продолжалось весь день, в результате «Якима Сомка и всех полковников с ево людми в таборах у Барисаглебского монастыря на Илтице осадили». Казаки Хмельницкого «приступали х табору» Сомка, осажденные бились «не щадя голов своих с ляхи и татары и с заднепрскими изменники казаками, и на том бою многих ляхов и татар побили, и живых в языцех взято у них три человека ляхов». По словам Волконского, он, видя «верную службу» Сомко, послал русских ратных людей к нему на помощь «рейтарского строю полковников Давыда Фандернизина и Якуба Рея с рейтары, да маеора Юрья Шметя здрагуны, да Якова Грабленова с салдаты да донских казаков». Русские отряды «Якима Сомка и полковников с войском выручили и пришли к Переясловлю все в целе». На следующий день, 13 июня, под Переяслав снова «приходили ляхи и татары с ызменники заднепрские черкасы». В ходе боя осажденные неприятелей «многих побили», после чего враги «пошли за Днепр и стали на той стороне Днепра под Терехтемировым монастырем от Переясловля в пяти верстах», где расположился обоз Хмельницкого. В заключение своей отписки Волконский жаловался, что Ромодановский «в черкаские городы по се число не бывал», хотя он писал ему про «неприятельской приход».

Согласно отписке Осипа Коковинского, нежинский полковник Василий Золотаренко не пошел на помощь к Сомко, а поехал навстречу Ромодановскому, а «с собою он, полковник, взял небольших людей, а полк, государь, его Васильев стоял от Нежина в шести верстах под деревнею Пашновкою, и пошол ко околничему и воеводе (Ромодановскому. - И.Б.) июля в 2 день, а приказал, государь, тот Нежинской полк того ж полку наказному полковнику Левону Буту». В то же время, утверждал Коковинский, «из Нежина до Переясловля никоторыми мерами проезду нет, потому что под Переясловлем стоят Ляхи, и Тотаровя, и изменники Черкасы; а сам де, государь, изменник Юрка Хмелницкой стоит на той стороне Днепра под Терехтемировым, а хочет, государь, переходить на сей бок Днепра ... А на сей, государь, бок Днепра перешло Тотар старых с тысячю, да Ляхов старых же восмнатцать корогвей; а вновь, государь, сказывают, что при нем Хмелницком прибылых Тотар и Ляхов по се число не объявилось ничего». На 27 июня известно, что Черниговский полк стоял от Чернигова в пяти верстах; а в Чернигове, по словам Коковинского, всего «один приказ стрелцов Алексея Подтопкина, и в том, государь, приказе человек с двести, и тех де стрелцов половину болных и оборонить де их от неприятелей теми твоими великого государя ратными людми, малолюдством, некому... Да в Чернигове ж в малом городке пушек нет ни одной» и пороху мало.

В ходе осады Волконский писал из Переяслава в Москву, что «Юраска Хмельницкий з таборе за Днепром отпустил за Днепр Грицка Мирогородцкого» (Лесницкого. - И.Б.). Как раз в это время к гетману пришла помощь от польского короля: «ныне прислано от ляхов драгунов и пехоты тысечю человек и болши (отряд Веверского. - И.Б.), июля, государь, во 2 день Юраско к нам перешол на сю сторону Днепра с теми черкасы и с ляхи и немецкой пехотой и под Переяславлем был бой», на котором неприятелей «многих побили». Пленные пояснили, что «пришли к нему Юраске июля 1 числа драгунского полку Веверского полковник и драгун с тем полковником и солдат тысяча человек, а пришли они к нему из Львова...».

Как следует из вышеприведенного документа, сам Юрий Хмельницкий с основными силами пришел под Переяслав 2 июля и «стал табором за Илтицею (р. Илтица - она же Альта) против Илтицких ворот». Другой лагерь противника был разбит «на Поповке против верхнева города», где гетман «шанцы покопал и роскат поделал и наряд привез». С этого времени «учала быть пушечная стрельба по вси дни» и от огня в городе во многих местах дворы загорелись и «от той пушечной стрельбы учалось утесненье большое». По словам воеводы, переяславские жители стали волноваться - «быть в большом сумненье». Для подьема боевого духа мещан Переяслава Волконский и Сомко решили сделать вылазку.

8 июля князь оправил за стены «полковника Давыда Фандернизина с рейтары да ротмистра Федора Кречетникова, да драгунского строю маеора Юрью Шмета з драгуны да мурз и татар сотенных людей, а с ними маеора Якова Грабленова, да с ними же донских казаков, а гетман Яким Самко послал переяславских казаков и свою пехоту». Чтобы не зависеть от переменчивого настроения горожан, Волконский велел Якиму Сомку «быть с собою в верхнем городе, покамест переясловские казаки и жители ево полку» свою верную «службу покажут». Осажденные стремительно атаковали противника, «бой был за Илтицкими вороты с Юраском и с изменники черкасы и с ляхи большой и божьей милостью... изменников казаков и ляхов и пехоту Юраскову многих (гнали. - И.Б.) по самые таборы и немец в шанцах побили, и на раскате две пушки медных взяли и гетман Яким Самко с Переясловскими казаки, кои при нем, будучи тебе великому государю служили бились на том бою не щадя голов своих и многие на том бою ранены и лошади у них побиты...». Потери русских ратных людей в этом бою указаны в таблице.

Роспись раненых полка В. Волконского на вылазке из Переяслава 8 июля 1662 г.

Служилые люди	Кол-во чел.
	Начальные люди	Рядовые
Рейтарский полк Д. Фандернизина	4	14
Рейтарский полк Я. Рея	3	10
Мурзы и татары	1	0
Донские казаки	0	2
Драгуны майора Ю. Шмета	2	4
Стрельцы приказа Н. Батюшкова	0	1
Всего	10	31

Коковинский также отметил вылазку из Переяслава. Согласно его рассказу, Сомко «выходил на вылазку из Переясловля июля в 8 день с твоими государевыми ратными людми и с Переясловскими казаками на шанцы и на табор Юраски Хмелницкова; и твоим государевым счастьем, в шанцах Немецкую пехоту и козатцкую порубили и две пушки взяли».

Ромодановский выступил из Белгорода на Украину еще в начале июня 1662 г. 9 июня он с войском пришел в Вольное, 12 июня миновал Ахтырку и стал «от Зинкова в десяти верстах». Отсюда князь написал Сомко и Золотаренко и всем полковникам, а также в Запорожье, чтобы они сходились к нему под Зеньков. Воевода разбил свой табор, чтобы «дожидатца их под Зеньковым». Оправдываясь тем, что не идет на помощь Переяславу, Ромодановский писал, что у него «в полку малолюдно... и дворян и есаулов и начальных людей нет ... в полку пехоты гораздо малолюдно». По смотру от 12 июня действительно видно, что ратных людей у него было всего 8 805 чел., поскольку армия еще не собралась. В полках числилось 2 331 рейтар, 2 252 солдата, 520 стрельцов и 3 202 слободских казаков. Кроме Ромодановского в войске находилось еще двое полковых воевод - П.Д. Скуратов и М.Б. Приклонский, т.е., вероятно, тактически войско было разделено на три воеводских полка.

Отступление Ю. Хмельницкого к Каневу 10.07-16.07.1662 г.

В последующей отписке Ромодановского о «малолюдстве» сообщается, что «ратные люди не пребывают, а начальные люди государь и дворяне и есаулы июня по 17 число не бывали... а стоим мы меж Ахтырского и Алешни». Ромодановский принял решение объединить свои силы с силами Сомко и вместе ударить на неприятеля. В то же время Иван Брюховецкий писал Ромодановскому, чтобы он не доверял Сомко.

Направиться прямо к Переяславу Ромодановский не смог из-за мятежа в Кременчуге в июне 1662 г., о котором следует сказать отдельно. Мятеж поднял наказной полковник Каневец. Согласно отписке Ромодановского, «кременчюцкие жители наказной полковник Савка Каневец с товарищи Кременчюк город здали и впустили заднепрских изменников чигиринского полковника Сенку Тихова (вероятно, наказного. - И.Б.) да Яцка Черкаса, а с ними черкас з две тысечи». Русские ратные люди, находившиеся в Кременчуге, «сели з малом городке» в осаде. Получив тревожные вести, Ромодановский послал «под Кременчюк сумского полковника Герасима Кондратьева, а с ним всех полков конных черкас да рейтарского строю моера Петра Стрефа, а с ним рейтар четыре роты да три роты салдат, да донских казаков сто человек, да нежинской полковник Василей Золотаренко послал своево полку сотника Самойла Курбацкого, а с ним казаков триста человек». 30 июня Кондратьев и Стреф сообщили Ромодановскому, что 26 июня, когда они пришли к Кременчугу, «заднепрские черкасы и кременчюцкие жители, послыша иx приход из Большого города побежали за Днепр», и в то время «учинили они с ними бой болшой». В ходе боя «изменников черкас многих побили и которых застали в городе всех порубили, а многие... потопли в реке Днепре». Выяснилось, что до прихода помощи осажденным мятежники «приступали к малому к городку пять дней» и на приступе «многих их изменников побили». Ромодановский приказал полковнику Кондратьеву и майору Петру Стрефу «болшой город весь выжечь» для того, чтоб впредь неприятель в городской крепости не засел. Артиллерию, порох и «всякие пушечные и хлебные припасы» перевезли из большого острога «в малой город». Там был оставлен Стреф с тремя ротами солдат и 300 казаков полка Кондратьева. Стрефу приказано было «малой городок покрепить и колодези покопать». Кондратьев и майор Иван Березников с ратными людьми, которые были в Кременчуге, вернулись в лагерь Ромодановского под Миргород.

Дополнением к описанию событий под Кременчугом служит отписка нежинского воеводы князя Семена Шаховского. Согласно Шаховскому, Ромодановский, находясь под Барановкой, узнал об измене Кременчуга. 23 июня кременчугские казаки «великому государю изменили», ввели в город «изменников заднепрских казаков Чигиринского полку две тысечи человек». Русские ратные люди, «которые были в Кременчюку пятьсот человек поостереглись» вместе с мещанами, которые сохранили верность царю, «з запасы и с пушками со всем норядом и с пороховой и свинцовою казною вошли в малой город». В результате большой острог был захвачен сторонниками Хмельницкого, но русский гарнизон города с частью горожан отбился от нападения в «малом городе». Изменившие казаки попытались взять «малый город» приступом, но ратные люди и мещане «на приступе изменников Чигиринских и кременчукских козаков многих побили». Узнав о положении осажденных, 25 июня Ромодановский послал в Кременчуг часть своих сил, а именно «ратных людей конных наскоро десять тысяч». 1 июля приехал в Нежин стародубской наказной полковник Прокофей Петров, который рассказал Шаховскому, что русские ратные люди «десять тысяч с поля из Кременчюка и из малого городка пятьсот человек с мещаны большой город взяли, изменников кременецких и Чигиринских козаков многих побили».

2 июля Ромодановский с войском выступил к Лубнам с намерением встать в Солонице. Тогда же он получил от Сомко вести о переправе через Днепр главных сил Хмельницкого: «Юраско Хмельницкой и ляхи с татарами и заднепрские изменники со всеми черкасы, конечно на сю сторону (Днепра. - И.Б.) перевозятца». Взятые в плен татары рассказали, что «ис Крыму выступили два царевича, а куда де им итти они про то не ведают».

Лишь после освобождения Кременчуга Ромодановский смог выступить против основных сил гетмана Юрия Хмельницкого под Переяслав. По словам Самовидца, воевода, собрав войско и «Нежинскiй полк при собе маючи», двинулся к Переяславу. Татары, рано утром напавшие на войско князя под Пирятиным, взяли «языка московских людей», от которого узнали о приближающемся русском войске и «дали знати Хмелницкому о тих силах, которыя идут на него». Ромодановский послал против тех татар конный отряд, который гнал ордынцев до самой Оржицы, мимо Яблонова, загнав за переправу через реку Супой.

6 июля с войском Ромодановского соединился нежинский полковник Василий Золотаренко со своими казаками. Сотник Федор Гришкевич, приехавший в Москву от Якима Сомко, сообщил, что Хмельницкий снял осаду и отступил от Переяслава «за два дни» до похода Ромодановского. Гетман остановился у села Городище, но затем пошел далее к Каневу. Уже в ходе этого отступления многие его казаки «утекли за Днепр».

10 июля Хмельницкий, по словам воеводы Волконского, «бежал со всеми людми под Канев и не дошед Канева стал табором от Переяславля в пяти верстах (у села Городище. - И.Б.) июля в 13 день». Волконский снова писал Ромодановскому, чтобы он «поспешал над неприятелем промысл чинить». Ромодановский ответил ему, что идет к Переяславу и 15 июля стал обозом «на Каратулех от Переяславля в пяти верстах». Епископ Мефодий позднее сообщал царю о том, что «июля в 15 день Ромодановский... с ратными людьми и наших черкасских городов полковники с черкасы под Переяславль пришел». Узнав о подходе русского войска, неприятели «от Переяславля отступили к Днепру под Канев и стали табором под Каневим по сю сторону Днепра».

С. Величко сообщает, что накануне битвы, Сомко соединился с Ромодановским под Березанью - местечком Переяславского полка. 16 июля (26 июля - по новому стилю) противники встретились.