Хождение тени колдуна
Если колдун не передал никому своей тайны колдовства, то в народе говорят, будто бы опасение домашних оправдывается, то есть что они и после смерти его еще не совсем с ним расстались; далее говорят, будто бы в течение дня у них раздается стук, треск, ходьба по комнате кого-то невидимого, потом – говор, которого нельзя хорошенько разобрать, а потом, с наступлением глухого времени от начала одиннадцатого часа до двух, слышится отворение запертых дверей и иногда является привидение, всем ясно видимое в виде мертвеца, сегодня или вчера похороненного, что страшно поражает домашних и наводит ужас тем более ужасный, что они уже ранее были парализованы ожиданием или предвестьем нового ужаса.
Как обыкновенно, по рассказам, это посещение повторяется недели две, и домашние до того истомляются такими беспорядками, в доме производимыми, то разного рода стуком, шумом и говором, а то посещением похороненного мертвеца, что прибегают к соседям, но последние иногда сами страдают тем же недугом, то есть им самим приходится видеть соседа, который ест, пьет, а иногда и пляшет, между тем на могиле его иногда видят огонек, горящий вроде свечки. Как бы то ни было, будь это светляк, будь это фосфорический огонь, выходящий от трупа сквозь поры, насыпи свежей земли, будь это глаза волка или росомахи, любительницы разрывать трупы, для народа представлялось одно – что похоронили колдуна, и все признаки еще более подкрепляли их убеждение. Может быть, шум, треск происходил оттого, что или дом садился, или, может быть, от мороза трещали бревна дома; иногда случалось, что сильный ветер выл в ближнем лесу; исследовать естественную причину никому не хотелось, а между тем воображение работало до болезни мозга, до галлюцинации.
Подозрительного мертвеца (колдуна) всем миром откапывали из земли и даже иногда находили лежащего ничьмя или вниз лицом, это подавало новую мысль к тому, чтобы думать о нем как о колдуне, между тем как на самом деле, может быть, он был просто мнимо умерший от летаргического сна (замер, по русскому выражению) и потом проснулся в могиле.
В деревнях и сейчас не редкость, что хоронят покойников в течение суток, а особенно во время летней страды, когда с мертвецом некогда хороводиться: то сенокос велик, убраться надо, то боятся, что от жары из колоса зерно, перезревши, осыплется во время жнитва.
Обыкновенно, чтобы колдун лежал спокойно в могиле и не тревожил живых, вонзают трупу между лопаток осиновый кол, и тем, по мнению народа, посещение колдуна прекращается.
Если же, как говорят в простом народе, покойный колдун был одинок, то есть жил вполне бобылем, то не смеет явиться к соседям и блуждает по кладбищу, разумеется пугая суеверных земляков.
Впрочем, народное предание говорит, что тот из колдунов, кто успеет передать младшему себя свое ремесло перед смертью, тот умирает хорошо и спокойно, и труп не требует клина, как и обыкновенный человек, как добрый христианин. Передача знаний происходит по большей части перед самой смертью, и народное поверье говорит так: колдун, продавая душу дьяволу, получает от последнего столько нечистых духов на службу, сколько тому нужно по условию, чтобы отступнику достичь до условного значения своего величия.
По смерти подвластные демоны должны осиротеть без работы, так как им при жизни колдуна давалась постоянная работа, на которую они буквально обречены Люцифером (князем тьмы). Говорят, что демоны во время смертной агонии умирающего тормошат тело покойника, и видя, что тело пусто и без души, то временно даже будто бы вступают в его пустое тело и ходят, олицетворяя человека со всеми его признаками, иногда даже весельчака, а то строгого, сообразно с характером покойника, с тем только исключением, что такой псевдо-покойник лишается в характере религиозности и остается неуловимым, как дух.
Передача колдовства. Каждый из колдунов, зная, как ему трудно расстаться с жизнью, а душу <отдать> дьяволу, по общему поверью, старается отдать свое право колдовства и вреда кому-нибудь, если не по знакомству или по родству, то хотя обманом и не за-знать.
