Откуда возникли чародейство и суеверие?
Во все времена и у всех народов ум человеческий имел стремление ко всему чудесному, таинственному и старался открыть и исследовать то, что для него было загадочным и необъяснимым. Видя свои силы слабыми и сознавая чувства ограниченными против могущественных сил природы, он невольно боялся их влияния и дивился; а все то, что ему было непонятно, относил к тайной высшей силе.
Чем менее развит человеческий ум, тем ему кажется шире область чудесного и сверхъестественного. Он удивляется всему сверхъестественному и в то же время находит необходимым верить, что есть невидимая сверхъестественная сила, которая управляет всеми видимыми, но непонятными явлениями, которая одарена высшим разумом и могуществом. Люди относились к невидимой, могущественной, отвлеченной силе с благоговением, с робостью и с полнейшим уважением, и не только к ней одной, но и ко всем тем явлениям, которые их удивляли и становились для них необъяснимыми. Со временем силу эту признав за божество, управлявшее ими самими, воздвигали ей алтари, избирали из среды себя достойных, которые управляли делами богослужения, и таким образом жрец являлся между народом и божеством, между землей и небом, посредником. Как удостоенный посредничества, его признавали ближе всего к всемогущему, все устроившему и всем обладающему и часто давали ему первые права и всевозможные преимущества. Таким образом, мы видим у индийцев: там каста жрецов или браминов, по их убеждению, произошла из мозга Брамы, а потому эта каста была первенствующая перед прочими, заслуживала народное почтение и почиталась мудрейшею. У персов маги (их жрецы) также считались потомками их законодателя Зороастра или Зердуста, а их божество Митра – источником света и всего существующего в мире.
Почти у всех народов всегда существовало убеждение, что верховное божество существовало не одно в своем невещественном отвлеченном мире, но было окружено ему подвластными божествами, такими же, как и оно, бесплотными и невидимыми духами, происшедшими от его света и власти. Некоторые из этих второстепенностей по существу своему были менее совершенные, чистые, находились между верховным светом и людьми. Далее, некоторые из духов уже утратили свою чистоту, хотя все- таки не утратили своего могущества и бессмертия. Вот из этого-то созданного людьми понятия возникает существование духов чистых и нечистых, духов света и тьмы, добрых и злых, влияющих на дела мира и людей.
Из этого же учения о мире духов со временем произошли все суеверия, таинства и чародейские сумасбродства, которые встречаем у египтян, халдеев, пифагорейцев, индусов, у Симона-волхва, почерпнувшего свое учение в Александрийской школе, и других.
Все волшебные знания вообще почерпнуты были из одного и того же источника, существовавшего на востоке, где была школа тайных наук. Эта магия потом распространилась повсюду в различных ее отраслях и видоизменениях и во всяком случае поражала своею сверхъестественностью.
Так, например, греческий философ и геометр Пифагор, кроме своих математических вычислений, занимался тайными науками.
Все мнимые чудеса делались при помощи знаний, недоступных для народа, и хранились в тайне в руках жрецов или мудрецов и, конечно, составляли некоторым образом обман или случайность, которым умели воспользоваться жрецы, как, например, Пифией, и все из собственных выгод.
Когда христианская религия вступила в свои права, тогда изменился прежний строй и быт народов, и борьба завязалась между одряхлевшим язычеством и христианством по поводу нового вероучения. Здесь все пришло в колебание, и открылась самая благоприятная почва для развития всего чудесного и сверхъестественного. В это время умолкли совсем оракулы, прекратились чудные явления в языческих капищах. Зато в это время явились чудодеи1, которые в больших городах предсказывали будущее и под открытым небом производили различные проделки; особенно эти зрелища производились в Риме в первый век христианской эры. Там являлись в это время Симон, волхв из Самарии, ученик Александрийской школы, который до того удивлял народ римский и сенаторов, что его признали за одного из богов и даже воздвигли ему на берегу Тибра статую с надписью: Simoni deo sancto (Симону, богу святому). О нем упоминает даже св. мученик Иустин. Там же удивляет римлян и Апполоний Тианский.
Весьма понятно, что народ мог поверить этим чудесам и уважать этих людей, ставя их выше обыкновенных. При падении язычества жрецы, бывшие главными хранителями мистических тайн, изгнанные из своих убежищ, разнесли свои знания и проделки по всему миру. Вот та причина, по которой первые века христианства так изобиловали чародеями и волшебниками. Но, покинув священные притворы и подземелья храмов, волшебство потеряло большую часть своего величия и блеска и опустилось со своего пьедестала, где оно было доступно многим избранным. Мало-помалу весь жреческий порядок изменился от забвения так же, как и скрытое их научное значение, и наука превращалась в простой фокус или обман.
Но в этом положении чародейство все еще сохраняло сильное влияние на невежественные массы в мрачный период умственного потемнения в средние века. Церковь преследовала волшебников или, по крайней мере, обманщиков как проповедников древнего язычества, так как еще в первые века христианства было много язычников, которые фанатически защищали свое вероучение и старались всеми мерами восстановить падшее идолослужение и фетишизм, идя вразрез целям христианства, употребляя при том волхования и производя мнимые чудеса пред народом, чтобы возбудить в народе страх и уважение. Таким образом, в средние века, несмотря на всеобщую победу христианского вероучения, в лесах Галлии и Германии, Скандинавии и землях финских так же, как в Греции и Риме в темные средние века, оставались не просвещенные истинной верой язычники с своим таинственным знанием. Таких язычников было еще до половины населения Европы. Весьма легко понять из этого, что некоторые обычаи языческие еще влияли на новых христиан, или, как укоренившееся в них суеверие, не могли быть побеждены сразу, то есть новые христиане совершенно оставили поклонение идолам, но не могли совершенно покинуть некоторых убеждений и следов язычества, так что и посейчас в памяти легенды, сказания германцев, скандинавов, британцев, саксов, финнов и славян в своей канве имеют языческие обычаи, хотя измененные в своей форме. Так, например, если язычники имели множество богов и полубогов, которые покровительствовали и управляли морями, сушей, реками, полями, лесами, ручьями, хозяйством, то у первых христиан в Германии были: кобольты, троялы, эльбы и гномы, во Франции – феи, в Англии – дизии и др., в Шотландии и Ирландии – эльфы, броуны и др., в Греции – наяды, дриады, нереиды. У славян – лешие, домовые, русалки, яги-бабы, кикиморы, игоши, водяные и пр. Все эти духи, по понятию суеверов, вмешивались в дела людей и, по большей части, причиняли, по мнению людей, зло. Кажется, откуда бы христианам вынести такие суеверия, не христианское же учение тому причиною, чтобы распространять идею о существовании духов – обитателей темного царства. Таким образом, у христиан укоренилась вера в существование злых духов, чаще вредных.
Как в язычестве жрец был посредником между богами и человеком, так в христианстве волшебник, колдун – лицом, посредствующим между людьми и духами, которых христиане называли нечистыми или злыми, сопричисляя их к обитателям ада, подвластным дьяволу, за их злые направления против людей. Как жрец был, по народному мнению, в силах умилостивить богов и входил в тесные сношения с ними, так и колдун, по народному убеждению, входит в подобные же сношения с враждебными человеку духами. Если прежде жрец, по мнению народа, умилостивлял богов для народного благополучия, то колдун, напротив, по мнению христиан, мог обращаться к злым духам с тем, чтобы причинить то или другое зло человеку, так как духи тьмы или дьявол неспособен на добро, потому что сам злой враг творений Божьих, всегда готовый к разрушению Его создания.
Отсюда можно вывести, что в первые века христианства ученые язычники угрожали христианам именем богов мщением и сами совершали мщение своими средствами, как могли, христианам. Стращая и обманывая разными фокусами, всегда вредными, эти жрецы или их последователи – язычники – пугали народ, наживались и даже увлекали обратно из христианства в язычество с целью заслужить милость оставленных богов. Понятно, что изменившие христианству сокрушали, уничтожали и топтали ногами святые символы христианской веры, как, например, думают наши русские люди о колдунах, продавших душу дьяволу. Вот простая и верная история происхождения волшебства, корень его можно всегда найти в язычестве, враждебном христианству в эпоху борьбы этих вер.
Прошло много времени с тех пор, как водворилось христианство в Европе; понятие о жрецах и о язычестве забылось, но волшебники и колдуны существовали в народе. Если их преследовали, то простой народ их, как уже мы сказали, боялся, притворно уважал этих злодеев, и такое понятие существовало в сильно развитом виде от VI до XIII века. Дьявол как дух зла, как само зло первоначально не имел никакой воображаемой формы, но мало-помалу по милости шарлатанов, по милости людей, распространявших яд, противный духу христианства, демон принял уже более определенные формы и вид, а с тем вместе и его клевреты – духи, существовавшие повсюду и наводнявшие все углы, приняли определенные ясные формы, и в наше время все уже доведено до утонченности так, что художники изображают их почти безошибочно, основываясь на сказаниях и писателях прошедших веков, и чем живее и ярче рисуются эти образы, тем они впечатлительнее действовали на умы народа.
КОММЕНТАРИИ
1 Тауматурии.