Русские обычаи, наряды и прочее

1. Заговор при искании клада. Когда покажется счастливцу клад, он должен проговорить: «Чур! чур! свято место, чур, Божье да мое». Или: «Мой клад, с Богом напополам».

Затем желающий приобресть клад должен накинуть на место клада шапку с головы, что значит оставить в залог голову и никому не поведать тайны. Наконец, приговаривают: «Аминь, аминь, аминь, рассыпься». Последние слова говорятся по тому случаю, что клады обыкновенно являются вроде огоньков, горящих воску яровых свечей, золотых петушков и тому подобных предметов. (Записал Иванов в г. Пинеге.)

2. Заговор при собирании папоротника. В одном травнике о папоротнике сказано: есть трава черная папорот, растет в лесах, около болот, в мокрых местах: в лугах, ростом в аршин и выше стебель, а на стебле маленькие листочки, и с испода большие листы. А цветет она накануне Иванова дня, в полночь… Тот цвет очень надобен, если кто хочет богат и мудр бытии, а брать тот цвет не просто, с надобностями, и очертясь кругом, говорить: «Талан Божий, суд твой; Да воскреснет Бог!» (Журнал Министерства нардного просвещения. 1863. № 1. Ст. Щапова. С. 21.)

3. Навести красоту. Чтобы навести красоту или казаться красивее, берется платок, с которым выходят на улицу, произносят вышеприведенные слова и потом, придя домой, утираются тем платком, говоря:

Стану, благословясь, выйду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, выйду на широку улицу, стану на восток хребтом, на запад глазами, на западной стороне сидит там обрученный Иосиф, зрит и смотрит на Госпожу Пресвятую Богородицу, так и на меня бы раб Божий весь век смотрел бы и глядел. (Доставил Никольский. См. Труды Этногр. отд. за 1878 г. Вып. II. Кн. V.)

4. Чары на ветер. Чары на ветер известны были в русском чернокнижии еще в XVI столетии. Курбский, участник славы царя Иоанна Грозного, описывая Казанскую битву, говорит, что казанские татары, желая очаровать русскую рать, навевали ветры со своей стены. Люди, незнаемые с русской семейною жизнью, до сих пор обвиняют Курбского за это известие. Действительно ли существуют чары на ветер? Стоит только заговорить с первым крестьянином – и сотни примеров будут перед глазами. Чародеи производят эти чары следующим образом: узнав, в которой стороне живет супостат обиженного, при попутном ветре велит обиженному подать ему с земли или ком земли или снега, или горсть пыли; говорит следующее, бросив поданное обиженным в сторону супостата по ветру: «Кулла, Кулла! Ослепи (такого-то) человека, вороные, голубые, карие, белые, красные очи. Раздуй его утробу толще угольной ямы, высуши его тело тоньше луговой травы, умори его скорее змеи медяницы».

Проговоривши проклятие, чародей глубоко задумывается, потом рассказывает вид, приметы, место, куда долетели его чары; уверяет, как коробило очарованного человека; как он лишился зрения; как раздувался своею утробою; как начал чахнуть и, наконец, как томится смертным недугом.

Но так как это все, по большей части, оказывается ложью, то чародеи оправдывают себя тем, что их чары попали на постороннего человека. («Сказания рус. нар». Сахарова. Т. I. 1845.)

5. На собирание Адам-травы. На утро глаголи сице: «Боже милостивый, буди мне грешному; Боже, очисти грехи мои, без числа согреших, Господи, прости мя. Достойно есть… (до конца). Псалом 50, Помилуй мя, Боже! Верую во единого Бога; Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистые Твоей Матери и всех святых помилуй!»

«Благослови сию траву копати, Озимая Мати, благослови мне своего плоду взяти, и ты трава, Адам, на что я тебя копаю, и ты буди к тому пригодна. Аминь». («Народные заговоры» Афанасьева. См. Лет. русск. лит. 1862 г.)

В народ<ной> ботан<ике> будет сказ<ано> о знач<ении> этой травы в народе.

6. Заговор от лая собаки. Проговорить три раза: «Щенилась слепая, теперь будь немая»; причем плевать каждый раз налево.

7. От преследования гусей. Читать «Богородицу» и при этом идти к ним напротив.

8. От укушения змеи. На море на Океане, на острове на Буяне стоит дуб. Под тем дубом стоит ракитов куст, под тем кустом лежит бел камень Алатырь; на том камне лежит рунец, под тем рунцом лежит змея, скорпия; есть у ней сестры: Арина, Катерина. Мы Богу помолимся, на все четыре стороны поклонимся; возьмите свою лихость от раба (или от рабы, имярек), или от его скотины (сказать цвет шерсти), по сей день, по сей час. Крестообразно дунуть.

9. От жабы в горле. В городе Иерусалиме, на реке Ердане, стоит древо Кипарис, на том древе птица орел сидит, щиплет и теребит когтями и ногтями, и под щеками, и под жабрами у раба Божия (имярек) жабу. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. Святой Дух, аминь. Святой Дух, аминь. Святой Дух, аминь. Когда этот заговор будешь говорить, то в это время нужно тыкать в горло указательным пальцем и говорить его три раза.

10. Чтобы испортить или навязать килы. Чтобы испортить кого-либо, необходимо взять шерстяную нитку и навязать на ней узлы. Эту нитку нужно бросить где-либо в таком месте, в которой мог бы наступить на нее тот, кого нужно испортить. При завязке восьми двойных узлов говорятся следующие слова: «1) Выйду я на улицу, 2) брошу в чисто поле, 3) в расстанье, 4) меж дворы, 5) в луга, 6) в моря, 7) в леса, 8) в зыбучие болота». Когда завяжутся все восемь узлов, то говорится: «Хотя и здесь оставлю; куда пойдет, тут и очутится».

При завязывании каждого из 13 узлов говорится:

По позднему вечеру выйду я на улицу и откажусь я от Иисуса Христа, от царя земного, от Бога вышнего, от веры Православной, от батюшки, от матушки. Предаюсь я к нечистому духу, к окаянной силе, прошу я ей помощи, чтобы она помогла ей и пособила: поступаю я на вора-разбойника, на денного грабильщика, на ночного полуночника, на (имярек). Я хочу его свержить, хочу я его испортить: хоша среди дня, хоша среди ночи, хоша в чистом поле, хоша в темных лесах, хоша в зыбучих болотах, хоша сонного, хоша дремучего, хоша в терему, хоша за столами дубовыми, хоша со яствами медовыми, хоша пошел бы он и запнулся бы, самого себя заклянулся бы. Окаянные духи, придайте мне силы, помогите и пособите мне, чтобы не было (имярек) ни в день житья, ни в ночь спанья, ни в час моготы, ни в полчаса терпежу. Хошь бы схватило его грыжами или стрелами, взяло бы его в минуту или в две, и узнал бы он все скорби и печали.

Заклинание произносится обыкновенно вечером; причем заклинатель непременно должен быть без креста. Знатоки этого дела советуют пред началом убить совершенно черного кота или кошку. Коль скоро тот, для кого приготовлено заклинание, наступит на заговоренную нитку, то он споткнется, и если при этом скажет какое-либо скверное слово, заговор начнет свое действие. (Доставил г. Никольский из Мезени.¹)

11. Икоту напускать. При самом начале, когда учиться напускать икоту, снять с шеи крест, положить в сапог под пятку, продержать полсутки, говорить слова: «Отрекаюсь Бога и Животворящего Его креста, отдаю себя в руки дьяволам».

Шептать на соль, упоминая имя человека, коему зло намерен сделать, не иначе во-первых (прежде всего), как родственнице, упоминать слова:

«Пристаньте сему человеку скорби под названием икоты, трясите и мучьте (имярек) до окончания жизни». После, вынувши из сапога крест, повесить на спину, в то время будут дьяволы у тебя; помешкав сутки, переменить по-обыкновенному, наперед, тогда дьяволы от тебя отойдут, а будут мучить того, на кого сие учинишь. Соль же бросить на дорогу или в другое место, коим тот человек ходит, с приговором:

«Как будет сохнуть соль сия, так сохни и (имярек, то есть тот, кому таковое зло учинишь), отступитесь от меня, дьяволы, а приступите к нему».

И не вдолге сходить, соль ту разрыть и сказать: «Поди, дьявольщина, от меня прочь!» И тогда злой дух (икота) начнет мучить того человека. (Это выписано г. Н. С. Ефименком из дела Пинежского уездного суда 1875 г. о признавшемся чародее в напуске болезней, под названием икот, крестьянине Нильегорской волости, Мих. Чупареве, апреля 13 дня, 1875 г. По генер. описи под № 985.²)

12. Чары на след (след снять). Производятся следующим образом: заметивши след того человека (отпечаток ноги на земле), которому намерены нанести порчу, тщательно его прикрывают, обороняют чем-либо, чтобы кто-нибудь другой не заметил или не наступил на него. Чародеи и чаровницы считают тот след лучшим для своих враждебных целей, который был на песке, пыли, грязи, росе, снеге, то есть более верно отпечатлены, в особенности же те из них, на которых, кроме их верного отчетливого отпечатка, можно было найти волосы людей или животных.

Разумеется, снимать след приглашается колдун или опытный, бывалый человек. Этот-то бывалый человек снимает этот след, вырезывая из почвы ножом так ловко, что он, то есть след, служит чистым отпечатком подошвы сапога или ноги человека. Для вырезывания следа употребляют широкий нож, иногда даже окровавленный вихрем³. Над снятым слепком читают тайные заговоры. Когда обиженный требует только нанесения тоски, тогда колдуны прячут след только под матицу или под князек. Когда же обиженный требует смертельного отмщения, тогда он в глухую полночь сжигает след в бане.

Простой народ ужасно боится этого снятия следа. По их убеждению, человек, у которого снят след, сохнет, лишается умственных способностей, постепенно и медленно погасая жизнью, умирает. Нужно заметить, что есть такая болезнь в природе под именем старческого увядания (маразм, marasmus), где человек в этой болезни чахнет, сохнет от потери деятельности нервов, теряет с каждою минутою способность жизненных отправлений, умственных способностей и, наконец, умирает; а поселяне в простоте души такую болезнь считают за порчу вследствие снятия следа.

13. Противодействие волшебству на след. Как скоро родственники заметят в каком-либо человеке из своих тоску, то обращаются к знахарю или доке и просят его, чтобы он избавил больного от недуга. Знахарь прежде всего осматривает в избе матицу, потом князек пересчитывает волосы. Поселяне слепо верят, что докам известно, сколько у каждого человека есть волос, и что вылезающие волосы всегда попадают под след. Если они найдут след и заметят в нем волосы, тогда обещают избавление. Когда же обещание не сбывается, тогда уверяют, что замеченные ими в следе волосы, вероятно, принадлежали другому. Это служит оправданием колдунам, не попавшим на искомую тему. В этом случае знахарь (дока) выносит снятый след на дорогу и бросает его по направлению ветра. Этим самым сгоняется тоска. Когда дока не отыщет следа, тогда предлагает больному сжечь белье под Благовещение, уверяя, что только это средство может его избавить от страшного недуга.

14. Чары для калек. В былое время наша Россия изобиловала калеками разного рода, особенно Москва и ее окрестности. Особенно пешеходный путь от Москвы к обители преп. Сергия изобиловал на каждом шагу слепцами и уродами ростовского изобретения⁴. Изуродование существовало искусственное, несмотря на то, что было много и естественного безобразия по неуходу за детьми вследствие наследственных болезней, а также по неискусству повивальных бабок (повитух) и отсутствию даже самого понятия о врачебном искусстве. Простосердечный русский народ, ожидая в каждом новорожденном будущего работника, надежду на подпору в старости, в рожденном уроде видел наказание Божие за свои грехи и уродство невинного младенца считал делом дьявола или прямо, или через посредство злых людских козней. Привычка крестьян ходить босиком или в лаптях, легко пропускающих сырость и воду, а также в онучах, которые долго удерживают сырость и холодят ноги, тоже причиняют ногам болезни, особенно в том случае, когда человек долго ходит; ходит по лесам и болотам и по другим влажным местам, пропитанным иногда вредными от растений и земли веществами.

Есть в народе поверье, что земля из свежей могилы, зола из семи печей и соль из семи изб, зашитые в чьи-либо онучи, наносят тому, кому онучи принадлежат, калечество, род ревматизма, что понятно, если взять во внимание химический состав золы, земли и соли и также деятельность кожи, способной всасывать посторонние вещества, и отделять пот, чтобы заключить о действительности этого чарования, основанного на простом мщении и естественных законах природы.

15. Чары на лошадь. Чтобы совершить над лошадьми чары, злые люди вытаскивают из гробов гвозди и бросают их в конюшни, надеясь, что от этого лошади будут хромать или страдать ногами, по убеждению в то, что будто бы мертвецы из зависти к живым людям, пользующимся земными благами, всегда расположены причинять людям зло при посредстве тех, кто желает их содействия.

Понятно, однако, каждому из учителей, что гвоздь сам по себе может причинить лошадке укол, опухоль и заставить ее хромать.

Пастухи, табунщики часто употребляют такие меры на хозяйских лошадей и другой скот для того, чтобы наверстать обиды, полученные ими от владельцев скота. И тут вовсе нет, судя по смыслу, никакого колдовства, кромезла.

16. Старую, ленивую лошадь сделать молодою и бодрою (цыганский обман). Продайте цыгану больную, старую, ленивую лошадь, разумеется, за дешевую цену, чтобы только сбыть лишний рот, и поверьте, что через несколько времени ее не узнаете, до того ваша лошадь будет оживлена, поправлена. Он подчистит зубы, подчернит их каленым железом, чтобы наложить знаки молодости, и сделает из двадцатилетней пятилетнюю; застегает ее ребра до того, что бедная лошадка пополнеет в ночь не от избытка мяса и жира, а от опухоли, сплошь покрывшей все ее тело. Если у лошадки вашей хвост отвис и расположен, цыган его поднимет при помощи иглы или булавки, воткнутой под хвост, и этот товар, таким злодейским образом прихоленный и принаряженный, ловко сбывает с рук. Такая лошадь, запряженная в дрожки, телегу или сани, не просит кнута, куда! Она бежит, как угорелая, боясь не только его, а самого нежного прикосновения к частям, окружающим хвост. Но лишь купите эту лошадь, и через два дня узнаете вашу ошибку. Лошадь ваша перестанет окончательно есть, потому что прижженные зубы ее болят, опухоль тела причиняет тяжелый недуг и прочее, и вам приходится цыганское изделие продать за бесценок.

17. Чтобы пленник не ушел (киргиз. ворожба). У киргизов есть колдуны: Фалча, Яурунчи, Бакша, Рамча и Джа-Адугар, разделяющиеся по роду гаданий и способом. Колдуны, носящие названия Джа-Адугар, занимаются между прочим околдовыванием невольников и других пленников так, что они будто бы при своем побеге заблуждаются и опять попадаются к своему господину. Или если хотя и уйдут, то опять попадут купцам в неволю. Киргизские колдуны поступают следующим образом: вырывают у пленника несколько волос из головы, а у бритого из бороды, спрашивают его имя и ставят посреди кибитки на расчищенном и солью посыпанном месте, на котором они обыкновенно раскладывают огонь; потом колдун или колдунья чинит заговор и в то же время приказывает пленнику трижды отступать назад, на свои ступени плевать и каждый раз выскакивать из кибитки. Напоследок сыплет пленнику на язык несколько золы, на которой он стоял, и тем колдовство кончается. Яицкие (уральские) казаки верят, что если пленник объявит настоящее свое имя, то это колдовство действительно⁵.

18. Бесова игра. Так у башкиров называется болезнь роженицы, сопряженная с судорогами в животе. Башкиры приписывают эти шалости нечистому духу и призывают своих чародеев, называемых Шайтан-Курязи (Чертовидец), который известным ему образом сражается ч чертом и его будто бы прогоняет.

19. Скитская клюква⁶. В былое время раскольники брянских лесов, ревностные распространители своих убеждений, если не могли словом убеждения склонить на свою сторону им почему-либо нужного человека и обратить в свою веру, то употребляли такое хитрое средство: они давали этому человеку клюкву, напоенную некоторою отравою⁷, которую если кто съедал, то получал желание идти в брянские скиты, а когда съевший оную видел огонь, то в исступлении бросался в него, так как здесь представлялся ему рай и сидящие в нем ангелы⁸.

20. Вихрь ранит ведьму или колдуна. Случается иногда, что на улице поднимается вихрь и кружит пыль столбом винтообразно, более и более поднимаясь кверху. В этом вихре все попавшееся: бумага, трава, виясь, поднимаются кверху; по народному поверью, эта пляска чертей с ведьмами, и для того чтобы прекратить это, нужно будто бы в этот столб вьющейся пыли бросить нож с молитвою. Если брошенный нож попадет в центр, средину и воткнется в землю, то он будет окровавлен, что служит знаком того, что ведьма или колдун ранены. (Записал М. Евстигнеев.)

21. Порча на голик. По уверению пермяков, в свадебном поезде встретившийся на пути голик считается опасною вещью относительно благополучия молодых, особенно если голик на дороге поставлен вниз комлем, стоймя; тут ясно, что он поставлен человеком досужим и с целью. Заметив голик, дружки непременно останавливаются, спешиваются и три раза крестообразно хлещут себя нагайкой; то же делает, выйдя из экипажей или спешившись, весь поезд. По верованию пермяков, в голике заключается нечистая сила, от вредного влияния которой на свадебные и супружеские дела можно только и избавиться посредством троекратного крестообразного хлестания.

22. Каша. В старину бабы, воспринимавшие младенцев, варили кашу на собрание роженицам; в честь их стригли первые волосы с детей; а в память умерших ставили роду и роженицам особую трапезу. Эта трапеза долго считалась необходимою, хотя в то же время готовили кутейную трапезу, принятую Церковью. Трапеза называлась трапезою роду и уроженцам. (Ст. Срезневска, в Архивах Калачева. VI. I. 162. Из слова Христолюбца, хранящегося в Румянцевском музее, № 181.)

23. Плотину разрушить, колодец подсушить. Это искусство принадлежит в настоящее время всем домохозяевам и не составляет новости. Каждый в наше время знает свойство ртути или живого серебра, которое в старину называлось змеиное молоко. Чтобы разрушить земляную плотину, колдуны бросали ртуть в воду, которая своею тяжеловесностью просачиваясь в действительности через слабо утрамбованные места, увлекала за собою воду, а последняя делала промоины и разрушала плотины хоть медленно, но верно, если только не предупредят этого препятствия, заткнув отверстие промоины коровьим навозом, перемешанным с глиною.

24. Чары над змеею и вообще – змея. На мрачном, суровом, лесистом севере народная фантазия помещала змею аспиду – крылатых змей с птичьим носом и с двумя хоботами; эта змея, по народному мнению, жила в Печерских горах, но садилась на землю и на камень; эта пестрая змея куда полетит, может всю землю опустошить; но есть заклинатели – знахари-обаянники, которые умеют ее заговаривать.

Аспид, змея крылата, нос имеет птичий и два хобота, и в коей земле вселится, ту землю пусту учинит; живет в горах каменных, не любит ни трубного гласа. Пришедше же обаянницы, обаяти ю, и копают ямы, и садятся в ямы с трубами, и покрывают дном железным и замазывается суглинком, и ставят у себя уголье горящее: да разжигают клещи и егда вострубят, тогда она засвищет, яко горы потрястися, и прилете к яме, ухо свое приложит на землю, а другое заткнет хоботом, и нашед диру малу, начнет битися, человецы же, ухвативши ю клещами горящими, держал крепче; от ярости же ее сокрушаются клещи не едины, не двои, не трои, но тако сожжена – умирает; а видом она пестра всякими цветами и на землю не садится, только на камень. (Погод. сборн. Публ. библ. 344.)

25. Баранец. Пустынные берега широкой Волги также представлялись в народном воображении в чудесном свете. Говорили, что выше Саратова есть гора Змиева, где обитает шестиглавый дракон, налетавший на Русь и причинявший опустошения; но богатырь убил его, а дракон обратился в камень (Olear. 361). Русские уверяли иностранцев, что на низовьях Волги растет животное-растение – баранец, оно приносит плод, похожий на ягненка; стебель его идет чрез пупок и возвышается на три пяди; ноги мотаются, рогов нет, передняя часть, как у рака, а задняя, как совершенное мясо. Она живет, не сходя с места до тех пор, пока имеет вокруг себя пищу. Показывали меховые шапки и уверяли западных европейцев, что эти шапки из меха «баранца».

26. Волховники и сборники примет. Между разными видами волшебников были волхвы, чародеи, чаровницы, зелейщицы, обаянники, кудесники, сновидцы, звездочеты, облакопрогонники, облакохранительники, ведуны, ведуньи, лихие бабы⁹. Обаянниками назывались в старину фокусники, которых призывали или посещали хотяще некая увидети от них неизреченная¹⁰. Они же заклинали змей и злых животных. Кудесник совершал различные заклинания и чародейственные обряды (кудесы бьют) и предвещал будущее. Сновидцы рассеивали в народе разные предзнаменования на основании виденных ими снов и уверяли, что они приняли извещение свыше. Иногда они толковали сны другим, приходивших к ним. Иногда рассказывали о собственных видениях. Во время народных бедствий они толковали народу причины несчастья, часто указывали на какие-либо лица, называя их виновниками, и обрекали их народному мщению.

27. Облакопрогонники, как их называл Домострой, были волшебники, которые, по народному преданию, повелевали дождем и ведром и чрез то насылали урожай и неурожай. Верование это очень древнее, как видно из наших летописей, по рассказу об избиении в Ростове в VI веке и в Суздале в 1124 году женщин за то, что будто бы они спрятали в себя хлебное жито и съестные припасы. Столь же древнее было верование в волшебников, снедающих солнце и луну. «Погибе солнце и бысть яко месяц, его же глаголит невегласи снедаемое солнце». (Из лет.) В Кормчей книге эти волшебники называются волкодлаками «влъклади луну изедоша или слънце». (Арх. П. С. 84.) Ведунами и ведуньями назывались вообще все лица обоего пола, ведавшие тайную силу управлять обстоятельствами жизни. Все лица, занимавшиеся волшебством, составляли в иных местах как бы особые цехи, передавали одни другим свои искусство и промышляли, помогая тем, кто к ним прибегал в своих нуждах. Иногда этим занимались и мужчины¹¹, но чаще пожилые и старые женщины. Во всех местах России можно было отыскать их. Особенное уважение существовало к тем, которые жили на севере в карельской земле. Там искал их великий Князь Василий Иоаннович, когда, женившись в другой раз на молодой Глинской, хотел иметь детей и прибегал к чародеям, чтобы они помогли ему к плодотворению. В самой Москве жило множество колдунов, особенно в Замоскворечье.

28. Привораживатели и умилостивители. Так, в первой половине XVII века там были известны женки: Улька, Наська-Черниговка, Дунька, Феклица, Машка Козмиха, как видно из дела, возникшего в 1638 году по поводу подозрения в порче царицы Евдокии. («О ворожбе» Забелина. Ком. 491–492.) Эти чаровницы предлагали свои услуги посредством наговоров над какою-нибудь вещью. Таким образом, к московской чародейке Наське-Черниговке прибегали женщины, страдавшие от побоев, которыми наделяли их мужья. Колдунья должна была отымать сердца и ревность от мужьев; а когда жены жаловались на холодность мужчин (мужьев), приворожить их и отнять сердце и ум.

Она наговаривала на соль, мыло и белила, приказывала женщине умываться мылом и белилами белиться, а соль давать в питье и яство мужьям; брала у женщин ворот рубашки и сжигала его, наговаривала на пепле и приказывала также сыпать его в питье мужу. Завораживая соль, чародейка говорила: «Как тое соль люди в естве любят, так бы муж жену любил». Над мылом говорилось: «Сколь скоро мыло с лица смоется, столько бы муж жену полюбил». Когда сжигался ворот рубашки, колдунья говорила: «Какова была рубашка на теле, таков бы муж к жене был». Сожженный ворот рубашки служил также случаем для умилостивления господ: надобно было посыпать этого пепла на след, когда господин или госпожа будут идти.

Одна из таких жертв наивно созналась, что после того, как она исполнила над своим мужем все, чему научила ее колдунья, муж ее вместо ожидаемой перемены поведения и ласки чуть не убил ее; тогда она, увидя, что нет помощи от чародейства, бросила с досады наговорные вещи.

Узнание неверности. Ревнивые мужья если хотели от ворожей узнавать о неверности своих жен, для чего приглашали их к себе в дом: те присматривались к сердцу женщины, которую муж подвергал испытанию; если ворожея замечала, что у жены сердце трепещет, то укоряла ее в неверности, и часто неповинную, но робкую, отдавала на произвольную расправу мужа.

29. Отыскание воров. Если в доме случалась пропажа и признаков никаких не было, кроме одного подозрения, то призывали ворожею или ведуна, и эти обличители присматривались к животу подозреваемого. Как это производилось, неизвестно, но, во всяком случае, нужно предполагать, что от этой ворожбы возникла пословица: «Плохо лежит – брюхо болит».

30. Наговор на товар. Когда залеживался товар, то колдунья наговаривала на мед, приговаривая: «Как пчелы ярося роятся, так бы (к такому-то человеку) купцы для его товару сходились». Потом приказывала торговому человеку умываться этим медом.

31. Против княжеского или боярского гнева. Если на кого царь, князь или другая важная особа гнев держит, нужно при себе носить под левой мышкой правое око орла, завязав в ширинку. Этого орла нужно поймать непременно в Иванов день о вечерне, понести на распутье и заколоть острою тростью.

32. Ворожба на ловлю рыбы и птиц. Если у вышесказанного убитого орла выколоть левое око и смешать его с коровьей кровью, то око может, по народному поверью, служить охотникам и рыбакам. У Буслаева¹² сказано: «Левое око добро мешать с коровьей кровью и селезневою, да все то иссуши, да завяжи в синий плат чистый. И когда хочешь ловить рыбу, и ты привязи к цепу и наловишь рыбы много. Та же вещь ко многим ловушкам годна, ко звериным, птичьим и ко всякой ловле».

33. Ворожба против неверности (любовные зелия)¹³. Аще жена бегает, и дай питии воробьево сердце (?) и начнет мужа любить. Аще небрегчи муж жены начнет, то помажь его (?) салом медвежьим, внегда не будет ему на другую жену похотенья.

34. Узнать во сне о верности жены. Совиное сердце положить на суконный плат, приложить женщине к левому боку, и она все во сне на себя выскажет, что была без мужа¹⁴.

35. Чары на благополучное разрешение младенцем. Напиши на бумаге: «Помяни, Господи, сыны эдомские во дни Иерусалимовы глаголющие: истощайте до основания его!» – А то письмо положи к роженице за пазуху¹⁵.

36. Средства против неприятностей от недоброжелателя или неудач. Аще уловишь лося, и урежи правые ноги, копыто, и сделай перстень, и носи на руке, и на того человека не придет никакая злая пригода, ни зол человек¹⁶.

37. Чары на успех в суде. Бывало, начинавший судиться или призванный (в суд) чрез пристава или недельника к судебному ответу спешил к колдуну, который заговаривал язык и сердце противной стороне¹⁷. Идя на суд, надобно взять с березки перепер, который трясется, и говорить: «Так как сей перепер трясется, так бы мой супостат (имярек) и его язык трепетался»¹⁸.

38. Чары о поединках старины; кулачных боях тоже. В России, как и в других странах, существовали поединки, судебные по характеру. И здесь чародеи являлись на помощь; нередко случалось, что спорщики были готовы помириться, да чародеи начинали снова бить кудесы (смущать) и разжигали снова вражду¹⁹.

В этом случае чародеи советовали таким образом запасаться силою для поединка судебного: «Убей змею черную саблею или ножом, да вынь из нее язык, да вверти в тафту зелену и в черную, да положи в сапог в левый; а обуй на том же месте. Идя прочь, назад не оглядывайся, а кто спросит, где ты был, и ты с ним ничего не говори. А когда надобно, и ты в тот сапог положи три зубчика чесноковые, да под правую пазуху привяжи себе утиральник и бери с собою, когда пойдешь на суд, или на поле битвы».

Когда холоп обкрадывал господ или бежал, призывали ворожею, и она производила заклятие всем бежавшим.

Трудно, очень трудно передавать все то, что случалось; летописи немного сказывали; но и из того, что сказывали, можно бы много извлечь из тех враждебных заклинаний и проклятий, которые произносили безграмотные женщины, преимущественно старухи. Русская старина говорит, между прочим, что колдовство и чародейство производилось не над одними только зельями (вредными травами), а также кореньями, водою, костями, огнем, громовыми стрелами, над мертвыми, над медвежьим ноготком, над снятою рубашкою мертвеца, над мертвою рукою, над выбранным из-под человеческой ноги следом (чары на след).

39. Чары на след. Эти чары совершаются таким образом, по народному преданию: когда человек идет, то измеряют его след лучиною, веревочною или тесьмою, вообще чем-нибудь, и жгли на огне дотла, или замуровывали в печи, может быть, с наговором, и говорят, будто бы от того пропадают ноги, то есть теряют ноги, слабнут, страдают ногами. Оно тоже сопровождалось наговорами.

40. Чары над мертвой рукой. По сие время существует обыкновение в простом народе и между мошенников, что для благоприятного успеха в краже нужно иметь мертвую руку, которая, по их уверению, благоприятствует воровству, если ее удержать при себе во время производства кражи. Нам неизвестно только одно, есть ли по этому случаю какие-нибудь приличные наговоры.

41. Чарование над мертвым телом²⁰. В старину было большое верование в силу влияния мертвых тел на людей, то в целебном, то в зловредном отношении. Мы даже ранее писали, упоминая несколько об этом; скажем один случай²¹. В одном семействе умер младенец; один из родителей страдал слезотечением из правого глаза. По существующему верованию, болящий потер пальцем мертвого младенца глаз, и скоро слезотечение пропало, а вместе с тем заросла слезная железа. Глаз все-таки повредился, как неовлаживаемый слезою, но все-таки чары сделали свое дело и по-своему.

42. Приворотный корень Ибрагим, то есть обращающий, имел, по мнению старины, свойство имеющих его привлекать к тому человеку всякого и любить. Колдунья давала этот корень женщине, и та, положив его за зеркало и смотрясь в него, приговаривала: «Как смотрюсь в зеркало, да не насмотрюсь, так бы (такой-то) на меня не насмотрелся». В одном из травников XVII века подобное приворотное свойство приписывается нескольким травам, например, траве кукоос; в ней корень надвое, один муженек, а другой женочка; муженек беленек, а женочка смугла. Когда муж жены не любит, дай ему женский испить в вине, и с той поры станет любить. То же приписывалось траве одан; кто тебя не любит, то дай пить, не может от тебя до смерти отстать. А когда пастух хочет стадо пасти, и чтоб у него скот не расходился, держать при себе, то не будет расходиться; похочешь зверей приучить – дай того корня есть, то скоро приучишь²². В числе верований о приворотных средствах принадлежит очень странное о траве «симтарине», которую называли в травах «Царь-трава» о шести листах: первый – синь, второй – червень, а четвертый – багров, а брать вечером об Иванов день, сквозь золотую гривну или серебряную, а под корнем той травы, человек, и та трава выросла у него из ребер. Возьми человека того, разрежь ему перси, вынь сердце; если кому дать сердце того, тот изгаснет по тебе. Если муж жены не любит, возьми голову его и поставь пред мужа, – только что увидит, будет любить пуще прежнего. Десная рука его – добро; если которая жена мужу неверна или муж жене, стерши (?) мизинным перстом, дай пить²³.

До нас не дошло, существовали ли такие травы в действительности, имели ли такие свойства, и какие они носят сейчас названия, нам неизвестно также.

43. Насылка на ветер. Насылка на ветер и выбор следа были чародейства злые; они производились с целью сделать зло человеку, и потому их боялись в особенности. Так, в подкрестных заговорах на верность царю верноподданный присягал, между прочим: «ведовствам по ветру, никакого лиху не насылати, на следу не вынимати». Насылка на ветер состояла в том, что лихой колдун, знавший искусство возбуждать ветры и направлять их, куда угодно, своими заговорами (см. заговор) производил ветер, потом направлял его по назначению и бросал по ветру пыль с известным ему приговором, в котором колдун выражал требование, чтобы тому, на кого насылался ветер, причинились корчи, мяло, ломало, сушило и проч.

44. Чары над просфорою. Наговаривали над просфорою для успеха в чем-либо и также в воровстве. Для этого просфору приносили к ворожее, которая произносила над ней промовления, и этой просфоре сообщалась сила к содействию в успехе.

45. Наузы или узлы. Одно из самых обычных способов волхования. Над узлами наговаривали и отдавали желающему: им придавали силу предохранять от разных несчастий. Матери брали от волшебников чародейственные узлы и навязывали их на детей. Баба начнет на дети на узы класти, смеривати, плююще на землю, рекше беса проклинать. Этот древний обычай высказан в нашей старой летописи, в повествовании о Всеславе, которого мать даже родила при участии волшебства (от волхования); ему волхвы навязали науз на голову; он носил его всю жизнь, и влиянию этого чародейственного узла приписывались его воинственность и жестокость, «того ради немилостив на кровопролитие». Многие приходили к ворожеям и брали от них наузы для предохранения от всякого рода опасностей (никакая бесовская обаяния наузы).

В старину узлы навязывали на оружие и думали сообщить ему твердость и уничтожать силу противного оружия, как это видно из старинного заговора: «Завяжу я по пяти узлов всякому стрельцу немирному, неверному, на пищалях, на луках и всяком ратном оружии. Вы, узлы, заградите стрельцам все пути и дороги, замкните все пищали, спутайте все луки, повяжите все ратные оружия; в моих вся сила могуча!» На этом основании верили, что некоторые из ратных людей умели так навязывать чужое оружие, что их самих не брали ни пули, ни сабли.

Такое мнение существовало и сохранилось в предании о Стеньке Разине. Наузы давались от влияния злых чародеев и от замыслия врагов вообще, как видно из заклятий: «Завяжи, Господи, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье, и упирцу, на раба Божия (такого-то) зла не мыслити, от чернца и черницы, от красной девицы, от беловолосого, от черноволосого, от русоволосого, от рыжеватого, от русобородого, от одноглазого, разноглазого и упорца»²⁴. Конечно, от этого старинного верования во всемогущество наузов осталось выражение: завязать – в мысль не допустить, преградить.

Это особенно видно в малороссийском языке, в выражениях, вроде следующих: «Завязанный свiт! Минi як завязано» (т. е. не удается). Видно, что наузы давались не столько для того, чтобы сообщить какую-нибудь силу тому, кому давались, сколько для того, чтобы предохранить от враждебного действия и уничтожить его силу. Чаще всего наузы давались против болезней, не как лекарство, а как предохранительное средство.

Народное воображение всегда старалось отыскивать фантастические причины болезней. Вообще болезни происходили от влияния злых духов, или даже сами были злыми духами, или от злого умысла и силы слова, которое может управлять природою человека как на добро, так и на зло. Лихорадка обыкновенная называлась бесом-трясцою. («Недуги лечат чарами и наузами, некоторого беса глаголемаго трящу прогоняюще»²⁵.)

Этому бесу трясце подвластны выходящие из огненного столба двенадцать (по другим, семь) простоволосых девиц дщерей Иродовых (По Арх. Калач. 2. 51.): Невея, Синя, Легкая, Трясуница, Желтуница, Мученица, Огненная, Акиледь, Временная, Безыменная, Осенняя, Листопадная. Имена семи нерусские: Лилия, Херхурия, Загрея, Невея, Тухия, Нешия, Злыднея, еще старшая Трясовица; а низшие все повинны нас слушати (вероятно, каждая из них). Их прогоняли заговорами, завязывали наузами и отписывали письменами. В этих письменах писались эллинские имена лихорадок; записочки давали носить больным. Другие писали имена лихорадок на яблоке и яблоко клали в церкви во время литургии. Множество разных болезней приписывалось урокам, призорам и сглазам. Под уроками разумелись злодейственные речи; под последними – недобрые взоры²⁶. Лечение состояло в том, чтобы отогнать и уничтожить действия враждебной губительной силы. Ворожеи употребляли наузы, примовления, разные манипуляции и зелья²⁷. Наузы, как выше сказано, были более предохранительное средство; они не допускали враждебную силу действовать, как придет случай, «хотя мало поболит или жена, или дети, то оставише Бога, врача душам и телам, ищем проклятых баб, чародейниц наузов… Глаголющи нам наузы навязывати». Примолвки и заговоры употреблялись как для предотвращения болезней, так и еще более как прямое средство против недуга, уже поразившего болящего. Иногда заговоры говорились без особенных обрядов и без посредства вещей, но чаще ворожеи наговаривали на какие-либо предметы, особенно съедобные и испиваемые, и сообщали им силою своего желания целительное свойство. Вода играла в этих случаях главнейшую роль, особенно в тех случаях болезней, когда признавалось, что они постигли болящего от призора и сглаза; тогда надобно было смыть или обрызнуть прочь призор, то есть влияние дурного взора. Бросив в ковш с водою три угля, ворожея в своем примолвлении наговаривала воду обмыть с хворого хитки и притки, уроки и призоры, скорби и болезни, щипоты и ломоты, злу худобу и понести за сосновый лес, за осиновый тын. Кроме целящего свойства, воде, употребляемой с знаменательными обрядами, приписывали также и предохранительное; волхвы и бабы- ведуньи советовали купаться в реках и озерах во время грозы и в новолуние, умываться с серебра, а потом встречать молодой месяц и этими средствами хотели предохранить от недугов на будущее время²⁸.

46. Чары на порчу человека, на икоту. Под именем порчи разумеются нервные болезни, которые внезапностью и исключительным ужасом припадков потрясают воображение, настроенное к таинственным толкованиям. Не только верили, но даже избегали сомнения в том, что причины такого явления надобно искать исключительно во влиянии злых духов, а не в обыкновенной природе. Очень часто в разных местностях появлялись беснующиеся и кликуши: в особенности они толпились там, где была какая-нибудь чудотворная икона или мощи святого, – вообще места, прославленные религиозною святостью. Кликушами они назывались оттого, что выкликали или кликали на кого-нибудь, то есть указывали, что такой-то их испортил. Припадки их усиливались также еще во время литургии: тут, по выражению века, они метаются всякими кознодействами. Преимущественно этими болезнями страдали женщины. О таких беснующихся ходили изустные и письменные рассказы самые мрачные и вместе самые затейливые. В одном из сборников XVII века есть замечательная повесть в этом роде об одной священнической дочери, в первую ночь своего брака подвергнувшейся власти бесов, потому что муж ее неосторожно вышел, оставив дверь отворенною и не осененною крестным знамением. Бесы таскали ее на болото, терзали ее и мучили. Она делалась беременною и рождала чудовищ наподобие змей, которые сосали ее до крови. После несказанных мучений эта страдалица исцелилась спасительным влиянием чудотворной иконы Пресвятой Богородицы. Независимо от несчастных, которые действительно страдали нервными болезнями, несравненно более было таких, которые или усвоили себе эти припадки от впечатлительности воображения, или же притворялись. Выкидывая разные фарсы, показывали вид, будто бы они могут пророчествовать. Стоглавый собор просил царя, чтобы он повелел жителям гонять от себя лукавых пророков и пророчиц, которые являлись тогда во множестве. То были преимущественно старые девки: они бегали босые, с распущенными волосами, тряслись, падали, кувыркались, бились и таким образом предсказывали будущее и возвещали, как сивиллы, народу разные заповеди вроде следующих: «Бабы, не прядите и печей не топите по средам и по пятницам: Святые апостолы и святая Пятница нам явились и не велели». Другие же порицали людей на разные пороки. Появление кликуш в городах было истинным наказанием для всего общества; их указания часто принимались и преследовались судом. По одному клику беснующейся женщины брали обвиняемого ею человека и подвергали пыткам; иногда притворные кликуши служили орудием корыстолюбивым воеводам и дьякам; последние нарочно подучали их обвинять богатых хозяев, чтобы потом придираться и обирать их. А если кто-нибудь, обезумленный страданием пытки, наскажет на себя, что он действительно колдун, то его сжигали в срубе (по образцу инквизиторского суда). Между тем правительство, получив известие о распространении порчи и появлении кликуш в каком- нибудь крае, посылало туда нарочных сыщиков отыскивать и выводить ведунов и ведуний: всеобщее зло удваивалось. Часто обыкновенная болезнь человека служила началом дела о колдовстве (А. г. Шуи. 95. Описание Шуи, 337–340). Больное воображение искало причин болезни и тотчас нападало на ту мысль, что болезнь происходит от супостата (С. Г. Гр. III. 265). Томит сухота сердечная, есть, пить не хочется, свет белый не мил, верно, напустили, может быть, из-под ветру, или со следа, а может быть, зелия чревоотравленного дали, что чаровница собирала на ночь Купала. Домашние придумывали, от кого бы могла случиться беда. Они имели право указывать на ведуна и просить мыску; а нужно, чтобы только заподозрили в ведовстве – до пытки недалеко, особенно, если у истцов есть средства расположить в свою пользу правосудие. В 1606 г. в Перми производилось следствие о том, что некоторые ведуны напускали на людей икоту. Обвиняемых жгли, давали на пытках по три встряски, потом сажали в тюрьму. Если после всех операций подсудимый не признавался, то наряжали обыск; священники, посадские, старосты, целовальники с выборными обывателями подавали для окончательного обвинения или оправдания. И обвинители, и обвиняемые равно небесполезны были для воевод и дьяков. Самый ничтожный факт, если его не могли объяснить, был достаточен, чтобы обвинить человека в колдовстве. Таким образом, во время пожара в Москве, при Михаиле Феодоровиче, хотели сжечь как колдуна одного немца-живописца за то, что нашли у него череп, и никак не могли объяснить себе, для чего он его держит²⁹.

Порча сообщалась через разные предметы: выше было упомянуто о том, как наносили порчу здоровью человека посредством ветра и выемки следа. Равным образом колдуны пересылали свое зложелательство чрез подмет (подкидку) разных вещей, к которым случайно мог прикоснуться тот, на кого обращалось злое намерение. Вот, например, в Шуе в 1672 г. производилось уголовное дело о колдовском подмете: один посадский подал челобитную, что в углу на краю своего огорода он нашел куски печеного хлеба, калачи и несколько меда³⁰. Волшебство переходило чрез все, что принадлежит к конской упряжи и вообще к езде. От этого к царским лошадям не допускали никого, чтобы лихой человек не положил зелья и коренья лихого в их государевы седла, и в узды, и в войлок, и в рукавки, и в наузы, и в кутазы, и в возки, и в сани, и в полость санную, и в ковер, и в попонку. В 1598 году русские присягали Борису своему государю «в естве и питье, и в платье, или в ином в чем лиха-напасти не учиняти; людей своих с ведовством да со всяким лихим кореньем не посылати, и ведунов и ведуний не добывати, ни следу всяким ведовским мечтанием не испортити, ни ведовством по ветру никакого лиха не насылати, и пр.»³¹.

Во время войны боялись, чтобы чужие государи не подослали волшебниц испортить государеву семью³², успехи самозванца всеобщее мнение приписывало ничему иному, как знанию волшебства (доп. 1. 225). Опасение, чтобы лихие люди не нанесли порчи царю и царскому семейству, не имело границ. Чуть только случилось прихворнуть государыне или кому-нибудь из царских детей, сейчас подозревали, что их испортили. Это происходило скорее всего от того, что медицина или наука врачевства еще пока не существовала в полном ее развитии и допускала старые мифологические понятия простолюдинов в связи с христианскими догматами и перепутанные от недостатка и правильности разумения. Новорожденных младенцев и до сего времени по этому случаю оберегают от посторонних взоров до шестинедельного возраста³³.

47. Серебряный цвет. Интеринова мятная трава, дягиль. К сильным убеждениям в предания своих предков, вероятно, и сам царь Алексей Михайлович не чужд был некоторых убеждений суеверного свойства. Так мы видим из очерка домашней жизни и нравов великорусского народа Н. И. Костомарова, что Алексей Михайлович, отец Петра Великого, преследовавший ведовство как богопротивное дело, в 1650 году приказывал стольнику Матошкину высылать в купальскую ночь искать серебряного цвета, интериновой травы, мятной и дягилю, а пред концом своей жизни, в 1675 году, приказывал воеводам в Сибири собирать знахарей, узнавать от них травы, свойства их и присылать самые травы в Москву. Вообще видно из истории, что медицина в России если и была, то в руках иностранцев, которых считали еретиками и басурманами, а между тем простой народ довольствовался только одними симпатиями, приметами и ворожбою и своими преданиями.

Но благочестивые люди не только гнушались обращаться к чародеям, но вообще считали грехом искать в чем бы то ни было помощи от несчастья, кроме молитвы; а самые болезни или несчастье считали гневом Божиим и прибегали к молитве.

48. Чарование против беса в доме. Иногда бесы поселялись в доме, во дворе, производили стук, пугали привидениями и вообще делали разные шалости. Верившие знахарству употребляли против этого различные симпатические средства, например, сжечь совиные когти и тем дымом храмину свою кадить и двор курить – и исчезнет бес; а потом ослиным салом назнаменуй двери, и всякое зло, которое найдешь на дворе, исчезнет. Для того же хорошо держать корольковое камение, от него нечистый дух бегает, потому что тот камень крестообразно растет. Набожные люди прогоняли из домов бесов внесением чудотворных икон, как о том гласит надпись на ограде церкви Гребенской Божией Матери в Москве. В старину ходило такое верование: Ангел Хранитель (человека) всегда стоит на страже вверенной ему души против действия нечистого духа, и потому к нему нужно постоянно обращаться. Каждый день в первый час дня Ангел Хранитель является на поклонение Богу и объявляет все дела и мысли человеческие. Поэтому надобно было всегда прилежно молиться и благодарить Бога в конец дня и в конец ночи именно, когда ангелы являются на поклонению Богу³⁴.

КОММЕНТАРИИ

¹ См. Труды Этногр. отд. Вып. 2. Кн. V. 1878. Под редакцией председателя Отдела Н. А. Попова.

² Там же.

³ Будет далее.

⁴ Ростов Ярославской губернии в прежнее время славился уродами. Промышленники нищенством или за деньги, или воровством приобретали детей, подрезывали жилы, выкалывали глаза или делали другое нарушение здоровья тела и уродование и уродов возили по России, эксплуатируя их.

⁵ Смотри Абевега рус. суеверий. М., 1876. С. 76.

⁶ Там же.

⁷ Вероятно, из числа наркотических ядов, куда принадлежат: дурман, белена, белладонна, мухомор и др.

⁸ См. Абевега. С. 223.

⁹ Дон. к Суд. Д. И. I. 252.

¹⁰ Домострой.

¹¹ Правос. испов. 1855 г. Кн. II. 64.

¹² Буслаев. О народной поэзии. 31.

¹³ Домаш. обиход.

¹⁴ Рук. сборн. XVII ст. То же.

¹⁵ См. Приложение ко 2 кн. Пермского сборника, 1860.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Арх. Калач. II. 2. 50.

¹⁸ Буслаева о нар. поэзии. С. 30.

¹⁹ См. Стогл. вопр. 17.

²⁰ На татьбу мертвого, зубы волшовение. Прав. собес. 1855. Кн. III. 64.

²¹ Рассказ автора.

²² Арх. 1859. I. 78.

²³ Буслаев. О нар. поэзии. 31.

²⁴ Арх. Калач. Кн. II. Полов. 2. 53.

²⁵ Арх. II. Полов. 2.

²⁶ Арх. Калач. 2. 51.

²⁷ А. Э. I. 462.

²⁸ А. И. IV. 225.

²⁹ 134. Олеарий.

³⁰ Опис. Шуи. 341.

³¹ А. А. Э. Н. 58.

³² Забел. О ворожбе. 485.

³³ Коших. 14.

³⁴ Рукоп. Рум. муз. № 358.